Дух дышит, где хочет. Диакон георгий завершинский дух дышит, где хочет введение в православное учение о святом духе

Автор – священник Московской Патриархии. Пневматология рассматривается в историческом развитии (Ветхий Завет, апологеты, затем Евангелие от Иоанна). Безусловным недостатком является отсутствие анализа синоптических текстов. Развитие пневматологии после апологетов дано кратко в одной главе. Есть библиография вопроса. Наиболее интересен анализ пневматологии четвертого евангелия, в части же историко-догматической автор считает возможным не анализировать католической пневматологии как таковой, а просто сослаться на «нетварные энергии» как достаточного опровержения «филиокве».

Введение

Переживаемое нами время на рубеже двух тысячелетий имеет особую атмосферу ожидания грядущих событий и одновременно оценки прошедшего. Это может быть верно выражено и осознано, если учитывать внутреннюю связь прошлого, настоящего и будущего. В такие периоды истории особенно проявляются попытки прикоснуться к тайне связи времен и увидеть в истинном свете свое прошлое, чтобы осознать настоящее и постараться исправить будущее. Поэтому наше время характеризуется повышенным интересом к проявлениям духовности и свидетельствам о благодатных действованиях Бога в этом мире, которые беспристрастно освещают истинное положение вещей. Эти проявления духовности должны иметь церковное признание и основываться на авторитете личной святости. А свидетельства православных подвижников всех эпох, обладая непреходящей ценностью, выявляют глубину и неповрежденность Предания Церкви и позволяют осознать веру сегодняшнего поколения христиан через ее догматическое осмысление. Догматы при этом, не являются предметом отвлеченного богословствования, но исполняются жизни и «чистого смысла», чтобы мы «помнили слова, прежде реченные святыми пророками, и заповедь Господа и Спасителя, преданную апостолами вашими» ().

Некоторые современные искания и попытки догматического синтеза, когда отсутствует стремление разобраться в Предании и экзистенциально осмыслить святоотеческие свидетельства, увидеть в их свете собственный опыт и упорядочить свои знания, часто оборачиваются неприятием традиции Церкви и склонностью описать все по-новому, по-своему и неизбежно приводят к духовным искажениям. Для теперешнего времени ярким поучительным примером может служить догматическое осмысление православной веры святителем Григорием Паламой, который, по его собственному свидетельству, не внес ничего нового, до него не открытого, в веру Отцов. И когда стала явной опасность искажения святоотеческого Предания в вопросах об нахождении Святого Духа и о Его дарах и в исторический момент потребовалось четко выраженное и догматически осмысленное свидетельство миру, оно прозвучало из иноческой обители. Причем не столь важна была внешняя сторона проблемы filioque и антилатинская направленность полемики, сколько необходимость православного осмысления этого явления, проясняющего все прежние недомолвки и неясности. И прозвучавший ответ, исключая всякое умствование о предметах непостижимых, показал познаваемость в Своих действованиях Того, Кто желает эти действования производить .

Именно поэтому обращение к пневматологическому аспекту догматики является сейчас важным, а для того чтобы современные свидетельства Святого Духа и проявления Божественных действий могли быть адекватно принятыми и церковно осознанными («хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам» – ), полезно рассмотреть подобные свидетельства в евангельском контексте, начиная с ветхозаветной эпохи и продолжая веком мужей апостольских, а также в святоотеческом контексте, последовательно восходя к учению святителя Григория Паламы об обожении, основывающемся на догматическом различении Божественной сущности и энергий.

Как справедливо отмечает протопресвитер Борис Бобринской, «не должно быть обособленного богословия Святого Духа, <...> о Троице мы должны стремиться богословствовать нераздельно» , что, впрочем, не препятствует нам увидеть развитие представлений о Духе, не систематизируя их обособленно от христологии и триадологии, но пытаясь выделить общие тенденции у авторов разных эпох. Единым критерием здесь является учение о Духе любимого ученика Господа, апостола и евангелиста Иоанна, создавшего совершенное как по форме, так и по содержанию духовное произведение для научения вере всех последующих поколений христиан. Рассмотрению иоанновской пневматологии с использованием особенностей композиции текста Евангелия посвящена большая часть нашей работы.

Настоящее исследование имеет также своей целью проследить, как в ветхозаветную эпоху и эпоху раннехристианских авторов развивались представления о Святом Духе, обнаруживая Его персональные характеристики, каким образом это передано в Евангелии от Иоанна и последующем богословии Церкви. Наши рассуждения в первой части работы будем проводить, в основном опираясь на ключевые аспекты иоанновской пневматологии и соотнося с ними учения рассматриваемых авторов и традиций. Далее проанализируем те места оригинальных текстов творений мужей апостольских и их переводов, где выявляются авторские представления о Духе, и сопоставим их с тем, что было рассмотрено ранее. Во второй части рассмотрим особенности иоанновской пневматологии с учетом современных тенденций в библеистике и с привлечением понятий, отражающих форму и структуру Четвертого Евангелия, рассмотрим аспекты влияния пневматологии апостола Иоанна на последующее богословие Церкви – Восточной и Западной, а также некоторые богословские проблемы Учения о Святом Духе в современном контексте.

Об экзистенциальном осмыслении православного Предания см. наши статьи: Завершинский. Богословский экзистенциализм; Завершинский. Экзистенциальные аспекты.

Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских. Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог. Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия. Никодим говорит Ему: как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться? Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа. Никодим сказал Ему в ответ: как это может быть? Иисус отвечал и сказал ему: ты – учитель Израилев, и этого ли не знаешь? Истинно, истинно говорю тебе: мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете. Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, – как поверите, если буду говорить вам о небесном? Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах. И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

Перед нами – долгая беседа с Никодимом. Никодим, известный всем фарисей, учитель закона, приходит ко Христу «ночью». Эта ночная встреча погружает нас в таинственную атмосферу. Поистине – мы все в ночи пред Богом. Мы все как Никодим – те, кто ищет Христа среди ночи.

Но то, что Никодим приходит ночью, имеет еще и другое значение. Он ночью пришел, ему недостаточно было слушать Христа среди толп народа. Он нуждался в том, чтобы встретиться с Господом наедине. Для него было лучше лишить себя ночного отдыха, нежели не услышать сокровенное слово Христа. Когда другие спали, он обретал спасительное знание.

А может быть, он поступил так из-за страха и малодушия. Он боялся или стыдился, что его увидят со Христом, и потому пришел ночью. Но хотя он пришел ночью, Христос принял его с любовью, давая образ своим служителям поддерживать добрые начинания, как бы ни были они слабы. Хотя теперь он пришел ночью, придет время, когда он открыто исповедует Христа. Благодать может быть сначала только горчичным зерном, а потом вырастает в большое дерево.

Мы знаем, – говорит Никодим, очевидно, от лица многих, – что Ты Учитель, пришедший от Бога: ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог. Как отличен его взгляд от многих его соплеменников, в особенности облеченных духовной властью, тех, кто, видя дела Христовы, воспламенялись завистью и ненавистью ко Господу. И как надо нам учиться видеть самое главное в чудесах! И главное в беседе Христа с Никодимом – необходимость нового духовного рождения для человека. Недостаточно изумляться чудесам Христовым – надо снова родиться. Никодим ждет скорого прихода Царства Небесного. Но Христос говорит, что мы не будем годны для него, если духовно не изменимся, то есть не родимся заново. Рождение – начало жизни. У нас должно быть новое естество, новые принципы, новые цели. Мы должны родиться снова и свыше. Это новое рождение дается с небес, оно предназначено для Божественной и небесной жизни.

Кто не родится свыше – не сможет увидеть Царства Божия, не сможет понять, о каком Царстве идет речь, не примет никогда его утешения. Это возрождение абсолютно необходимо и для земной жизни, тем более – для вечной, потому что невозможно вкусить блаженство, быть подлинно счастливым, не будучи святым.

Как может человек родиться, будучи стар? Неужели он может в другой раз войти в утробу матери своей и родиться? – с недоумением спрашивает Никодим. То, о чем Христос говорит духовно, он воспринимает плотски. Но велико его желание познать истину! Когда мы встречаемся с трудностями в понимании Божественных тайн, мы не должны отступать от Господа. Рожденное от плоти есть плоть, – говорит Господь. И если бы человек мог рождаться от утробы матери сотни раз, это не изменило бы сути дела. Грех растлил самое наше естество. Яко в беззакониях зачат есмь – исповедуем мы каждый день в покаянном псалме. И нам не следует удивляться тому, что должно нам родиться свыше. Господь говорит о рождении от воды и Духа, имея в виду таинство крещения. Но мы призваны также в личном благодатном опыте – Духом Святым – узнать, о каком рождении говорит Христос. Действие Духа Святого таинственно – где, когда, кому и в какой мере соизволит Он сообщить Себя. Но Его дыхание не может остаться от сподобившихся этой милости сокрытым. Дух дышит, где хочет, и голос Его слышишь и не знаешь, откуда приходит и куда уходит.

Как это может быть? – спрашивает Никодим. Есть то, что выше нашего естественного разумения. Но оттого что он не может постигнуть слово Христово своим умом, он не отказывается от искания истины. Сколь многие самонадеянно полагают, что невозможно поверить в то, что невозможно увидеть телесным зрением. «Ты – учитель Израилев, и этого ли не знаешь?» – говорит Христос. Мы слышим здесь слово упрека Господа тем, кто берется учить других духовному, а сам плохо разбирается в этом. Тем, кто проводит время только во внешнем изучении Писания, и внешнем соблюдении всего, и небрежет о самой сути. «Можно быть вполне заслуженным доктором богословия, – говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), – а случись с этим богословом беда, он смотрит растерянно: да есть ли Бог?» «И откуда взяться свету, – добавляет святитель, – у этой тьмы?»

Мы говорим о том, что знаем и свидетельствуем о том, что видели, – говорит Христос – и не только о Себе, но о всех, кто Его. Потому от воскресенья к воскресенью, из века в век Церковь поет: Воскресение Христово видевше…

Он сошел с небес, и в то же время Он – Сын Человеческий. Теперь, когда Он говорит с Никодимом как Человек, – Он на земле, но как Бог – Он на небе. Так велика Его любовь к нам, что Он был вознесен на Крест за наши грехи, как змей Моисеем в пустыне, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную, Пасху вечную, которая уже сейчас дается многим как рождение свыше.

Само место проведения фестиваля очень нетрадиционно для России: музыканты выступали не просто на улице – они пели и играли на ступенях православного храма. Такой редкой возможностью фестиваль обязан неповторимой архитектуре подмокловской церкви Рождества Богородицы и тому, каким удивительно гармоничным образом ее создатели вписали этот шедевр зодчества петровской эпохи в окружающий ландшафт.

Храм построен в виде ротонды с крытой аркадой по всему периметру, увенчанной скульптурными фигурами двенадцати апостолов, к которой спускается естественный природный «амфитеатр». Из «амфитеатра» открывается захватывающий вид на церковь и пейзажи, которыми невозможно не залюбоваться.

Бессменный организатор фестиваля – клавесинистка, выпускница Московской консерватории, дочь настоятеля храма отца Дионисия Вера Воронежская рассказывает, что поначалу ей хотелось сделать своего рода музыкальное приношение любимой церкви и обратить на нее внимание общественности, чтобы сделать возможным ее полное восстановление; поэтому вместе со своими друзьями-музыкантами – студентами и недавними выпускниками Факультета исторического и современного исполнительского искусства (ФИСИИ) Московской консерватории – она стала играть на ступенях храма концерты.

С другой стороны, говорит организатор, с самого начала одной из главных целей фестиваля было предоставить легкий и свободный доступ к классической музыке не только ее заядлым ценителям, но и тем, кто знаком с ней мало или же не знаком совсем. По мнению В. Воронежской, людям гораздо легче воспринимать любую музыку, даже самую сложную, «не чувствуя давления стен и потолка» и находясь в естественной среде, что может быть особенно важно для тех, кто не был с детства воспитан в культуре посещения концертных залов.

Настоятель храма Рождества Богородицы в Подмоклово отец Дионисий и Вера Воронежская

В результате родился формат open air – открытого во всех смыслах пространства: природного, культурного, церковного, социального. И это пространство открыто для всех и доступно каждому.

За четыре года своего существования фестиваль приобрел поистине грандиозный размах: на ступенях храма – уже практически полностью восстановленного и ныне действующего – наряду со студентами и выпускниками выступают выдающиеся российские музыканты с мировыми именами. С самого момента основания фестиваля большинство участников проекта – это преподаватели, выпускники и студенты ФИСИИ. В этом году уже во второй раз к ним присоединился известный журналист, просветитель и пропагандист музыки барокко Лев Малхазов, покоривший слушателей своим живым и обаятельным «конферансом» – высокопрофессиональными и захватывающе интересными комментариями об исполняемых произведениях, композиторах, эпохах, инструментах, странах…

Поскольку проект сразу был задуман как открытый для всех и вся, неудивительно, что в этом году на четвертом по счету фестивале состоялся «парад» едва ли не всей музыкальной истории христианского мира. Если поначалу подмокловская «антреприза» задумывалась как площадка для исполнения старинной музыки, то теперь в ее рамках звучит история всей христианской Европы и России – от песнопений Святой Хильдегарды Бингенской и русских знаменных роспевов до романсов Метнера и Рахманинова, от великих мастеров барокко до Стравинского и духовных произведений Маноцкова. На фестивале была исполнена музыка, охватывающая десять столетий (с XII по XXI век) и восемь стран (Италию, Германию, Францию, Англию, Австрию, Сирию, Польшу, Россию).

Не менее разнообразны и интересны, чем сама программа, были и исполнительские составы. Среди них – и традиционные сольные вокальные номера с сопровождением фортепиано, кларнета, исполненные блистательными певицами Яной Иваниловой и Ольгой Гречко; и прекрасное ансамблевое пение одного из лучших отечественных вокальных коллективов «Хронос», специализирующегося главным образом на открытии, реконструкции и исполнении старинной и нетрадиционной христианской духовной музыки; и очаровательные, невероятно виртуозные вокальные дуэты англичанина Г. Пёрселла, необычно, свежо и задорно прозвучавшие в интерпретации солисток Алисы Тен и Марфы Семёновой. А открыла фестиваль российская премьера – кантата Перголези «Орфей», мастерски исполненная певицей Марией Батовой.

Нельзя не отметить и прекрасные барочные инструментальные ансамбли, с которых начиналась история подмокловских фестивалей, когда организаторы поставили себе задачу поиграть барочную музыку перед простыми сельскими жителями, – дуэты преподавателя ФИСИИ Дарьи Борковской (клавесин) и выпускницы факультета Татьяны Любавской (траверс-флейта), и еще двух выпускниц ФИСИИ Дарьи Воронцовой (клавесин) и Дарьи Спиридоновой (скрипка).

Трогательными интермедиями прозвучали в фестивале старинные танцы в дуэтном исполнении Олега Бойко и Феликса Антипова на лютне и барочной гитаре, удивительным образом гармонировавшие с природой и атмосферой, царившей на празднике, и настроившие публику на вслушивание в тихие звуки старинных инструментов.

Отдельную «нишу» в программе фестиваля заняли всем так хорошо знакомые произведения венских классиков в замечательной интерпретации ансамбля духовых инструментов L’esprit du vent («Дух ветра») под руководством Ф. Ноделя и Камерного оркестра Тарусы под управлением дирижера, композитора, певца и мультиинструменталиста Ивана Великанова.

Весь фестиваль «пронизывали» многочисленные выступления с участием двух исторических клавиров – современного клавесина Merzdorf (представляющего собой копию фламандского барочного инструмента мастерской Рюкерсов) и исторического фортепиано XIX века Diederichs Frères из уникальной коллекции фортепианного мастера Алексея Ставицкого, много лет безвозмездно помогающего фестивалю, – которые звучали как сольно, так и в ансамблях, и с оркестром.

Любопытно, что оба инструмента, по стилистике достаточно отчетливо каждый принадлежащие своей эпохе, прекрасно проявили себя при исполнении на них самой разной музыки. Так, на историческом фортепиано великолепно прозвучала не только романтическая музыка Скрябина, Рахманинова, Шопена, Шуберта, Вагнера и Чайковского, но и прелюдия и фуга Шостаковича, заигравшая новыми красками в превосходном исполнении профессора Московской консерватории Юрия Мартынова. В транскрипции вагнеровской увертюры к «Тристану и Изо льде», сыгранной преподавателем Московской консерватории Петром Айду и восторженно принятой публикой, исторический инструмент словно бы обнажил неожиданные, прежде скрытые под покровом роскошной вагнеровской оркестровки смыслы. Нео бычно – приглушенно и затаенно, а потому очень деликатно – прозвучали два произведения Баха в транскрипциях для фортепиано соло.

Точно так же засверкал непривычными для публики гранями и клавесин, который на сей раз выступил не только в своих традиционных ролях – аккомпанементе бассо континуо и сольном репертуаре XVII–XVIII столетий, но и свежо и неожиданно прозвучал в ансамблевой музыке XX века. Наиболее разнообразные амплуа клавесина представила на фестивале профессор Московской консерватории, клавесинистка Ольга Мартынова, исполнив в дуэте со своим давним ансамблевым партнером, доцентом ФИСИИ скрипачкой Мариной Катаржновой старинную (Пандольфи Меалли и Корелли) и современную (Стравинский) музыку и блистательно завершив фестиваль исполнением концерта с оркестром ре мажор Гайдна – произведения, в котором мы традиционно привыкли слышать фортепиано.

Крайне разнообразная по стилям музыка, прозвучавшая на фестивале, отнюдь не была традиционной или простой для восприятия. Более того, часть из нее не была хорошо знакома даже профессиональным музыкантам. Однако публика, и даже самые юные ее представители, на редкость легко выдержала почти девятичасовой музыкальный «марафон».

Формат open air позволил каждому – от мала до велика, вне зависимости от возраста, образования, уровня музыкальной подготовки, социального статуса – понять, услышать и бережно унести с собой с этого необычного фестиваля что-то свое – до следующего года. Особая атмосфера, когда можно воспринимать музыку, лежа при этом на траве и глядя в ярко-синее июньское небо, играя с малолетним ребенком, или удобно устроившись на набитых сеном мешках, заботливо приготовленных организаторами, вместе с танцующими в такт маленькими детьми, попивая чай, и даже болтая с соседями, оставляет возможность выбора – как именно и сколько слушать.

Будучи преподавателем Московской консерватории, на протяжении многих лет сотрудничающим с ФИСИИ, не могу не отметить, что предельно демократичная, неформальная, без малейшего намека на пафос атмосфера живого творческого общения, горячей заинтересованности и жажды познания, отсутствия надуманных границ между коллегами и при этом высочайшего, давно признанного во всем мире профессионализма и широты кругозора, столь свойственная этому уникальному в своем роде факультету, как мне кажется, очень созвучна замыслам и думам главного организатора фестиваля Веры Воронежской и настоятеля храма отца Дионисия. Открытость новому, создание условий и атмосферы, максимально благоприятствующей слушателю, наконец, отеческая забота о нем – все это делает фестиваль в Подмоклово неповторимым и незабываемым.

Любое настоящее искусство всегда открыто для каждого. Однако организация концерта на открытом воздухе всегда связана с рядом сложностей. Это и зависимость от погодных условий, и необходимость усиления звука таким образом, чтобы он был передан без искажений, и вопрос предоставления слушателям комфортных условий пребывания. Хочется с благодарностью отметить высочайший уровень организации фестиваля, на котором гости могли чувствовать себя свободно и естественно, и потому на протяжении целого дня с такой легкостью воспринимать богатый и насыщенный глубокими смыслами музыкальный «поток».

Хочется назвать этот фестиваль «семейным» – настолько теплая, непринужденная и радостная атмосфера заботы на нем царит. Не случайно среди слушателей фестиваля было много детей, в том числе совсем маленьких. Именно такой может быть жизнь внутри храма и вокруг него – с подлинной любовью к ближнему и в радении о нем. Все это мы – гости фестиваля – почувствовали с самых первых минут пребывания на нем; и мы обязательно вернемся сюда еще.

Казалось бы, что общего может быть между церковной жизнью и музыкальными фестивалями, которые проходят на территории храма? Отец Дионисий отвечает на этот вопрос так: «Наша задача – это именно сокращать тот разрыв, который существует между культурой и культом, и из которого культура когда-то в свое время и вышла… Отец научил меня пропускать через сердце и душу и науку, и искусство… Уверен, классическая музыка способна возвратить человека к Богу, ведь она говорит о божественной гуманности, лелеющей человеческую душу… Музыка всегда непосредственно обращается к чувствам, и в этом смысле она – наиболее гуманный способ воздействия не человека, она способна научить чувствовать. Наконец, музыка лучше всего говорит о нас самих, если мы, конечно, хотим про себя что-то узнать. Прийти и послушать… не в рамках зала, в котором ты заперт, как пленник, а в открытом пространстве прямо у стен красивейшего храма оказывается способом обратиться к самому себе. Тем более, что выступают выдающиеся исполнители. Фестиваль в Подмоклово – это самое настоящее миссионерство».

В словах отца Дионисия, произнесенных им на фестивале, неоднократно прозвучала идея о восстановлении находящейся неподалеку от храма разрушенной старинной усадьбы – для того, чтобы сделать ее культурным центром. Знаменательно, что в Подмоклово эта идея просветительства была заложена уже в самой архитектуре храма, построенного в российскую «эпоху просвещения» по итальянскому ренессансному образцу. Поэтому очень отрадно спустя три столетия вновь видеть возрождение этих традиций, пускай пока еще и только в области музыки.

. Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских.

Таков почти был и Никодим. Верил и он Иисусу и, кажется, говорил иудеям в пользу Господа, именно: что нужно судить Его по внимательном исследовании (). Да и после распятия при погребении он также показал много заботливости и щедрости. Однако же, он не веровал, как должно было.

. Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог.

Придерживаясь еще слабости иудейской, он приходит к Иисусу «ночью» из страха от иудеев (); называет Его Учителем, как простого человека, ибо такое имел понятие об Нем, почему и прибавляет, что никто не может творить таких чудес, если не будет с ним Бог. Видишь ли, он приходит к Иисусу, как к пророку и человеку, любимому от Бога.

Что же Господь? Он не обличает его грозным образом, не говорит, зачем ночью приходишь к Учителю, посланному от Бога, почему не имеешь смелости? Ничего такого не говорит, но милостиво разговаривает с ним о предметах божественных и высоких. Примечай также, что хотя Христос творил много чудес, но настоящий евангелист не повествует ни об одном из них или потому, что об них сказано другими евангелистами, или потому, что они выше подробного повествования.

. Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия.

Кажется, слова Господа к Никодиму не имеют ничего общего со словами к Нему Никодима. Но для внимательного откроется много общего. Так как Никодим имел понятие о Христе уничиженное, именно: что Он Учитель и что с Ним Бог, то Господь говорит ему: тебе естественно иметь такое понятие обо Мне. Ибо ты еще не родился «свыше», то есть от Бога, рождением духовным, но еще плотян, и познание, какое ты имеешь обо Мне, не есть духовное, но душевное и человеческое. А Я говорю тебе, что и ты, и всякий другой будете вне Царствия, если не родитесь свыше и от Бога и не получите должного обо Мне понятия. Ибо рождение чрез крещение, внося в душу свет, дает ей возможность видеть или познавать Царствие Божие, то есть единородного Его Сына. Ибо Сын может быть назван как премудростью Божиею, так и Царством Божиим. Царства же сего, Никодим, никто не может видеть или познать, если не родится от Бога. Так и ты, потому что не родился еще духовно, не видишь Меня – Царствия Божия, как должно, но имеешь обо Мне низкое понятие.

. Никодим говорит Ему: как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?

Никодим, слыша учение выше, чем человеческое, изумляется и по свойству немощной природы человеческой спрашивает: «как это возможно?» Это – признак неверия. Ибо где нет веры, там являются вопросы: как это, почему это? Слова Никодима кажутся и смешными, потому что он не помыслил о духовном рождении, а припомнил телесное чрево. Услышав, что если кто не родится «свыше», он подумал, что употреблено вместо «сначала», «снова», во второй раз, и речь понял в таком значении: если кто не родится «сначала», во второй раз. Посему и говорит: «как может, будучи стар, войти во утробу матери своей?»

. Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие.

Два предмета для него были неудобопонятны: один – рождение духовное, другой – Царствие. Ибо имени Царства Небесного иудеи никогда не слышали. Теперь он недоумевает о рождении. Христос и открывает ему яснее способ рождения духовного.

Ибо человек, состоя из двух частей, из души и тела, имеет и образ рождения двучастный. Вода, видимо принимаемая, действует к очищению тела, а Дух, невидимо соединяющийся, – к возрождению невидимой души. Если ты спрашиваешь, как вода может родить, то и Я спрошу, как семя, которое само водообразно, может образоваться в человека? Посему как над семенем телесным все совершает благодать Божия, так и при крещении предлежит вода, но все совершает Дух и молитвенное призывание, а особенно присутствие Бога. Ибо в воде сей совершаются знаки и образ погребения и воскресения. Три погружения – знак тридневного погребения; потом человек воскресает (выныряет), как Господь, нося светлую и чистую одежду нетления, а тление погрузив в воде.

. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух.

Господь, отвлекая внимание Никодима от рождения плотского, говорит: «рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух», то есть человек, родившийся крещением, становится духовен; ибо слово «дух» ты должен разуметь вместо «духовный». Правда, крестившийся не делается духом божественным, но, получив Духом сыноположение, благодать и честь, удостаивается быть духовным.

. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше.

Видя же, что Никодим и еще смущается, говорит: «не удивляйся». Потом пытается учить чувственным примером.

. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа.

«Дух, – говорит, – дышит, где хочет, и голос его слышишь, однако же, не знаешь его направления, потому что он неудержим и беспрепятствен, и по силе природы имеет стремление во все стороны». Если говорит «дышит, где хочет», то не потому, будто ветер имеет способность свободного выбора и желания, но потому, что хочет (как я сказал) указать на естественное его движение и неудержимую силу. Если же не знаешь, где и как дышит ветер, сей дух, подлежащий чувству, то как хочешь уразуметь возрождение от Духа Божия? Если сей дух не может быть задержан, то тем более не подчинится законам природы благодать Духа Святаго.

Да постыдится духоборец Македоний и предшественник его Евномий. Первый поставляет Духа в раба, однако здесь слышит, что ветер дышит, где хочет, и, следовательно, тем более Дух имеет самовластно движение и действует, где и как хочет. А Евномий, прежде погрешив в сем же самом и назвав Духа тварью, до того простер свою дерзость, что будто он знает Бога так же, как самого себя. Пусть же слышит, что он не знает движения и стремления ветра; как же, преступный, дерзаешь присвоить себе знание Сущности Божией?

. Никодим сказал Ему в ответ: как это может быть?

Никодим еще остается с иудейскою немощью, потому опять спрашивает: «как это может быть?»

. Иисус отвечал и сказал ему: ты – учитель Израилев, и этого ли не знаешь?

Посему и Господь, показывая ему, что он спрашивает так от простоты, говорит: «Ты учитель Израилев. Если вспомнишь славные чудеса, совершенные в Ветхом Завете, начиная от сотворения человека и далее, именно: как он сотворен (), как жена создана из ребра (), как совершились знамения в Египте, как в Чермном море (), как неплодные рождали () и тому подобное, если сообразишь это, как учитель Израилев, то поверишь и тому, что Я теперь говорю».

. Истинно, истинно говорю тебе: Мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете.

«Притом, Я говорю о том, что знаю и что видел, то есть знаю до точности». Ибо словом "видели" Он обозначает не телесное зрение, но знание самое точное.

«Но вы свидетельства "Нашего", то есть Моего, не принимаете». Господь говорит это не одному Никодиму, но простирает к целому роду иудеев, до конца оставшихся в неверии.

. Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, – как поверите, если буду говорить вам о небесном?

«Если Я сказал вам о земном, и вы не верите», то есть если Я сказал вам о возрождении, совершающемся во крещении, и вы не приняли, но спросили «как?» (называет сие рождение «земным», потому что оно совершается на земле во благодеяние людям, живущим на земле; хотя оно по благодати и достоинству небесное, но мы крещаемся, будучи на земле). Итак, если Я сказал о сем «земном» рождении и нашел вас не верующими, то как вы поверите, если услышите о неизреченном рождении небесном, каким Единородный Сын родился от Отца?

Некоторые же под «земным» разумели пример ветра, так что речь представляется в таком смысле: если Я представил вам пример из предметов земных, и вы им не убедились, то как можете учиться предметам более возвышенным?

. Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах.

И это, по-видимому, не имеет ничего общего с предыдущим. Но если кто внимательно всмотрится в мысль Господа, то окажется, что и это близко относится к предыдущему.

Поелику Никодим называл Господа Учителем и Пророком, то Он говорит: «Не считай Меня за пророка, сущего от земли, посланного Богом учить, но считай Меня сшедшим свыше, как Сына, а не от земли сущим. Никто из пророков не восходил на небо, а только Я один имею взойти, как и нисшел». Услышав, что Сын Человеческий сшел «с неба», не думай, что плоть сошла с неба. Действительно, Аполлинарий так думал, что Христос, имея тело с неба, прошел чрез Деву, как чрез канал. Но Поелику Христос, состоящий из двух естеств, был одна Ипостась или одно Лицо, то названия Человека прилагаются к Слову, и опять названия Слова – к Человеку. Так и здесь говорится, что с неба сшел «Сын Человеческий», потому что Он одно Лицо и одна Ипостась. Потом, чтобы ты, услышав "сшедший", не подумал, что сшедший уже не находится на небе, говорит «сущий на небесах». Итак, услышав, что сшел, не подумай, что Я не нахожусь там; но Я и здесь присутствую телесно и там восседаю со Отцом по Божеству.

. И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому,

. Дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

Сказав прежде о возрождении чрез крещение, говорит потом уже и о благодеянии, совершенном для нас чрез крест. Ибо крест и смерть – причина благодати, подаваемой нам чрез крещение, так как при крещении изображаем Господню.

Не говорит прямо, что Я буду распят, но напоминает о змие и о древней истории () и таким образом за раз, с одной стороны, научает нас, что древнее сродно с новым и что один и тот же Законоположник Ветхого и Нового Завета, хотя Маркион, Манес и остальное собрание подобных еретиков отвергают , говоря, что он есть законоположение злого демиурга (художника); с другой стороны, научает, что если иудеи избегали смерти чрез взгляд на медное изображение змия, то тем более мы избежим смерти душевной, взирая на Распятого и веруя в Него. Сличи, пожалуй, образ с истиною. Там подобие змия, имеющее вид змия, но не имеющее яда: так и здесь Господь – Человек, но – свободный от яда греха, пришедший в подобии плоти греха, то есть в подобии плоти, подлежащей греху, но Сам не есть плоть греха. Тогда – взирающие избегали телесной смерти, а мы – избегаем духовной. Тогда повешенный исцелял от ужаления змей, а ныне – Христос исцеляет язвы от дракона мысленного.

Когда слышишь «должно вознесену быть», понимай так: быть повешену. Ибо Он повешен был на высоте, чтобы Освятившему землю хождением по ней освятить и воздух. «Вознестись» понимай и так: быть прославлену. Ибо крест стал поистине высотою и славою Христа. В чем Он казался осужденным, тем осудил князя мира сего.

Объясню несколько. Адам умер по справедливости, потому что согрешил. Господь умер не по долгу справедливости, потому что не согрешил. До распятия Господа справедливо властвовала над людьми. А как Господь оказался безгрешным, то диавол что мог найти в Нем заслуживающего смерти? А как Он был умерщвлен несправедливо, то победил умертвившего Его и таким образом освободил и Адама от смерти, справедливо причиненной ему, как согрешившему.

И иначе. Два предмета господствовали над родом человеческим: удовольствие и скорбь. Господь, прошедши чрез то и другое, оказался непобедим. Искуситель сначала приступал к Нему на горе с предложением удовольствия (); но, нашед Его непобедимым чрез это, употребил великую хитрость, навел скорбь, чтобы, по крайней мере, чрез нее овладеть Им, и для сего восставил против Него все: отречение учеников, насмешки воинов, хулу мимопроходящих, от иудеев, но и при этом – нашел Его непобедимым. Ибо скорбь на кресте не могла возбудить в Господе ненависть к распинателям, но Он продолжал любить их и молился за них, говоря: «Отче! Не поставь им греха сего» (). Видишь ли, как Он победил тем, чем, по-видимому, был побежден. Таким образом, крест стал и возвышением Его, и славою.

. Ибо так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного,

Любовь Бога к миру велика и до того простерлась, что Он отдал не ангела, не пророка, но Сына Своего, и притом Единородного (). Если бы Он отдал и ангела, то и это дело было бы не мало. Почему? Потому, что ангел – верный и покорный Его служитель, а мы – враги и отступники. Теперь же, когда отдал Сына, какое превосходство любви показал Он?! Опять, если бы Он имел много сыновей и отдал одного, то и это было бы очень великое дело. А теперь Он отдал Единородного. Можно ли же достойно воспеть Его благость?

Ариане говорят, что Единородным Сын называется потому, что Он один только произведен и сотворен Богом, а все прочее уже Им сотворено. Ответ им простой. Если бы Он назван был Единородным без слова «Сын», то ваша тонкая выдумка имела бы основание. Но теперь, когда Он называется Единородным и Сыном, слово «Единородный» нельзя понимать так, как вы, но так, что Он один только рожден от Отца.

Заметь, прошу тебя, то, что как выше Он сказал, что Сын Человеческий сшел с неба, хотя плоть не сошла с неба, но принадлежащее Богу приложил к человеку по причине единства Лица и единства Ипостаси, так и здесь опять принадлежащее человеку прилагает к Богу Слову. «Отдал, – говорит, – Сына Своего на смерть». Хотя Бог пребыл бесстрастен, но Поелику по Ипостаси Один и Тот же был и Бог Слово, и Человек, подлежащий страданиям, то и говорится, что отдается на Сын, который действительно и страдал в собственной плоти.

дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

Какая польза от того, что отдан Сын? Великая и недомыслимая для человека – та, чтобы всякий верующий в Него получил два блага: одно, чтобы не погиб; другое, чтобы имел жизнь, и притом вечную. тем, кои в нем благоугождали Богу, обещал долголетнюю жизнь, а Евангелие награждает таких жизнью не временною, но вечною и неразрушимою.

. Ибо не послал Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него.

Поелику два пришествия Христовы, одно уже бывшее, а другое – будущее, то о первом пришествии говорит, что Сын не послан, чтобы судить мир (потому что, если бы Он для сего пришел, то все были бы осуждены, так как все согрешили, как и Павел говорит (), но преимущественно для того пришел, чтобы спасти мир. Таковая была цель у Него. Но на деле вышло, что осуждает тех, кои не уверовали. Моисеев закон пришел преимущественно для обличения греха () и осуждения преступников. Ибо он никому не прощал, но как находил согрешающего в чем-нибудь, в то же время налагал и наказание. Итак, первое пришествие не имело целью судить, кроме тех, которые на деле не уверовали, ибо они уже осуждены; а второе пришествие будет решительно для того, чтобы судить всех и воздать каждому по делам его.

. Верующий в Него не судится,

Что значит «верующий в Сына не судится»? Неужели не судится, если жизнь его нечиста? Весьма судится. Ибо таких и Павел не называет искренно верующими. «Показывают, – говорит, – что они знают Бога, делами же отрекаются Его» (). Впрочем, здесь говорит о том, что не судится по тому самому, что уверовал: хотя в злых делах отдаст самый строгий отчет, но за неверие не наказывается, потому что за один раз уверовал.

а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия.

«А неверующий уже осужден». Как? Во-первых, потому, что и самое неверие есть осуждение; ибо быть вне света – одно только это – величайшее наказание. Потом, хотя здесь не отдается еще в геенну, но здесь соединил все, что доводит до будущего наказания; подобно тому, как и убийца, хотя бы не был приговорен к наказанию приговором судьи, осужден сущностью дела. И умер в тот же день, в который вкусил от запрещенного дерева; хотя он был жив, но по приговору и по существу дела был мертв. Итак, всякий неверующий уже здесь осужден, как несомненно подлежащий наказанию и не имеющий прийти на суд, по сказанному: «не воскреснут нечестивии на суд» (). Ибо от нечестивых не потребуется отчет, как и от диавола: они воскреснут не на суд, а на осуждение. Так и в Евангелии Господь говорит, что князь мира сего уже осужден (), как потому, что сам не уверовал, так и потому, что Иуду сделал предателем и прочим приготовил погибель. Если же в притчах (; ) Господь вводит и подлежащих наказанию дающими отчет, то не удивляйся, во-первых, потому, что говоримое есть притча, а говоримое в притчах не нужно принимать все, как законы и правила. Ибо в день тот каждый, имея непогрешимого судью в совести, не потребует другого обличения, но пойдет связанный сам от себя; во-вторых, потому, что Господь вводит дающими отчет не неверующих, а верующих, но несострадательных и немилостивых. Мы же говорим о нечестивых и неверующих; а иное – нечестивый и неверующий и иное – немилосердый и грешный.

. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир;

Здесь неверующих показывает лишенными всякого оправдания. «В том, – говорит, – состоит суд, что свет пришел к ним, а они не устремились к нему». Не тем только они согрешили, что сами не искали света, но, что всего хуже, тем, что он пришел к ним, и они, однако же, не приняли. Посему-то они и осуждены. Если бы свет не пришел, то люди могли бы сослаться на незнание добра. А когда Слово пришел и предал Свое учение, чтобы просветить их, и они не приняли, тогда они уже лишились всякого оправдания.

но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы;

Чтобы кто-нибудь не сказал, что никто не предпочтет тьму свету, выставляет и причину, по которой люди обратились к тьме: «Потому что, – говорит, – дела их были злы». Так как требует не только правого образа мыслей, но и жизни честной, а они пожелали валяться в грязи греха, то посему делающие худые дела не пожелали идти к свету христианства и подчиниться Моим законам.

. Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы,

. А поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны.

«А поступающий по правде», то есть ведущий жизнь честную и богоугодную, стремится к христианству, как к свету, чтобы еще более преуспеть в добре и дабы явны были дела его по Боге. Ибо таковой, правильно веруя и проводя честную жизнь, светит всем людям, и прославляется в нем. Посему причиною неверия язычников была нечистота их жизни.

Быть может, скажет иной: «Что же, разве нет христиан порочных и язычников одобрительных по жизни?» Что есть христиане порочные, я и сам это скажу; но чтоб нашлись язычники добрые, не могу сказать решительно. Некоторые могут найтись «от природы» кроткими и добрыми, но это – не добродетель, а добрым «от подвига» и упражнения в добре – никто. Если же некоторые казались добрыми, то все делали из-за славы; делающий же для славы, а не для самого добра, с охотою предастся злому пожеланию, когда найдет к тому случай. Ибо если у нас и угроза геенною, и всякое иное попечение, и примеры бесчисленных святых едва удерживают людей в добродетели, то бредни и гнусности язычников тем менее удержат их в добре. Велико и то, если не сделают их совершенно злыми.

. После сего пришел Иисус с учениками Своими в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил.

Доколе продолжался праздник Пасхи, Иисус был в Иерусалиме. Когда он прошел, Иисус вышел оттуда в землю иудейскую и жил близ Иордана, куда многие сходились. Он искал многолюдных мест не для пустой чести или славы, но потому, что желал большему числу людей доставить пользу и благо. Когда Он восходил и на праздники, то ходил для сего же самого, чтобы большему числу людей доставить пользу и учением, и явлением чудес.

Слыша, что Он крестил, не подумай, что Он Сам крестил: крестили ученики Его, но дело учеников евангелист относит к Учителю. Далее сей же самый евангелист говорит, что «Иисус не крестил, а ученики Его» (). Спросишь ли «почему Он Сам не крестил»? Узнай. Иоанн прежде сказал, что «Он будет крестить вас Духом Святым» (). А Духа Святаго Он еще не давал, потому что было еще не время. Итак, если бы Он крестил, то или крестил бы без Духа (и чем бы тогда разнился от Иоанна?), или давал бы Духа и прежде времени, а это недостойно Бога, делающего все вовремя.

Когда же было время дать Духа? Время после вознесения. Ибо естеству нашему во Христе Иисусе нужно было явиться к Отцу безгрешным и, по примирении таким образом Бога с нами, быть ниспослану Духу, как богатому и щедрому дару.

. А Иоанн также крестил в Еноне, близ Салима, потому что там было много воды; и приходили туда и крестились,

. Ибо Иоанн еще не был заключен в темницу.

Итак, ученики Иисусовы крестили, и Иоанн еще крестил и не переставал, разом исполняя два дела: одно – то, что приходящим к нему говорил о Христе и подводил их к Нему; другое – то, что ученикам не давал повода к ревности и большим спорам. Если бы он перестал крестить, чего бы не сделали ученики его, при завистливом расположении ко Христу? Если он, весьма часто взывая и всегда уступая первенство Христу, не убедил их обратиться к Нему, то какую бы зависть возбудил в них, когда бы перестал крестить?

Посему и Христос особенно начал проповедовать тогда, когда Иоанн был заключен, по причине зависти учеников Крестителя. Я думаю, что и кончине Иоанна допущено быть весьма скоро для того, чтобы все расположение народа перешло ко Христу, и он не разделялся в мыслях о том и другом, Иоанне и Христе.

Ученики Христовы крестят крещением, не имеющим ничего большего пред крещением Иоанновым, ибо то и другое несовершенно, как непричастное Духа, хотя цель обоих одна – крещаемых привесть ко Христу.

. Тогда у Иоанновых учеников произошел спор с Иудеями об очищении.

При споре учеников Иоанновых с одним иудеем зашел вопрос о крещении. Иудей ставил выше крещение учеников Христовых, а ученики Иоанновы – крещение учителя своего.

. И пришли к Иоанну и сказали ему: равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему.

Заспорившие об очищении, то есть крещении, приходят к учителю своему и начинают его подстрекать, говоря: «Учитель! Тот, Который был с тобою, Который имел степень ученика, отделился и крестит»; Тот, о Котором ты свидетельствовал, то есть Которого ты крестил, Которого ты сделал знатным, осмеливается делать то же, что ты; сверх сего, некоторые не внимают тебе, а Ему внимают все: «Ибо все, – говорит, – идут к Нему, а тебя оставляют».

. Иоанн сказал в ответ: не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба.

Иоанн, желая устрашить их и показать, что они, препятствуя Христу и отстраняя Его от славы, враждуют против Бога, говорит: «Не может человек ничего принимать сам от себя»; и далее: «Если бы, – говорит, – не было дано с неба, то не возрастал бы Тот, Которому вы завидуете. Посему вы за раз согрешаете дважды: раз – тем, что противитесь определению Божию, а другой – тем, что предпринимаете невозможное».

Вместе с сим он их и успокаивает несколько тем, что побеждающий их не человек, но – Бог. «Да и мы, – говорит, – что имели, то имели не от себя, а с неба. Если же дела Христовы славнее, то не нужно удивляться, ибо так угодно Богу».

. Вы сами мне свидетели в том, что я сказал: не я Христос, но я послан пред Ним.

«Вы, – говорит, – сами знаете, что я свидетельствовал об Нем, что Он больше меня». Итак, если вполне принимаете мое свидетельство, то знайте, что Он досточтимее меня, и радость моя состоит в том, чтобы все приходили к Нему.

. Имеющий невесту есть жених,

Если бы к Этому Жениху не приходила невеста, то есть народ, тогда я, невестоводец, скорбел бы; теперь же, когда это случилось, я весьма радуюсь, ибо вижу, что Жених – Христос взывает к невесте – народу и учит его.

а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха.

Не без цели сказал "стоящий", но сим показывает, что его дело кончено и он стоит уже без действия, и что ему, наконец, нужно стать и только слушать учение Христа и беседу Его с невестою.

Сия-то радость моя исполнилась.

«Радость моя, – говорит, – исполнилась при Женихе». Дело, которое вверено мне, как невестоводцу, я вижу, получило успех.

Итак, Господь есть жених всякой души; брачная комната, в которой бывает соединение, есть место крещения, то есть церковь; дает Он невесте залог – прощение грехов, общение Духа Святаго, а остальное в будущем веке, когда Он достойных введет в лучшие и высшие таинства. Заметь же, что жених есть не другой кто, как только один Христос, все же учители суть невестоводцы, как и Предтеча. Ибо податель благ есть не другой кто, как только Господь; все прочие суть посредники и служители благ, поданных от Господа.

. Ему должно расти, а мне умаляться.

«Мое, – говорит, – дело окончено, и я передал народ Ему. Посему моей славе нужно умаляться, а Его – расти». Как же умаляется слава Предтечи? Как утренняя заря закрывается солнцем и кажется многим, что свет ее угас, хотя на самом деле не угас, а закрывается большим; так, без сомнения, и денница Предтеча покрывается мысленным Солнцем, и потому говорится, что он умаляется. Христос же растет, потому что в короткое время делает Себя известным чрез чудеса. Не растет Он по мере успеха в добродетели. Прочь такая мысль! Она – пустословие Нестория. Но растет по мере проявления и обнаружения Божества; ибо мало-помалу, а не вдруг Он объявляет, что Он есть Бог.

. Приходящий свыше и есть выше всех; а сущий от земли земный и есть и говорит, как сущий от земли; Приходящий с небес есть выше всех,

Предтеча сравнивает себя с Христом и говорит, что Он приходит "свыше", от Отца, и есть «выше всех», превосходит всех и сохраняет превосходство Отчее, а я, сущий от земли, говорю земное, несовершенное и уничиженное в сравнении с учением Христовым. Хотя и учение самого Предтечи было божественно, но в сравнении с учением Христовым оно имеет много земного.

. И что Он видел и слышал, о том и свидетельствует; и никто не принимает свидетельства Его.

Он говорит, что видел и слышал, то есть Он говорит и свидетельствует о том, что слышал от Отца и что видел, то есть что знает до точности. Но свидетельства Его не принимает никто из тех, которые не внимают истине.

Когда слышишь, что Христос говорит то, что слышал от Отца, то не думай, что Он имеет нужду учиться знанию от Отца, но Поелику все, что знает Сын по естеству, Он имеет от Отца, как единосущный с Ним, то и говорится, что Он слышал от Отца то, что знает. Это подобно тому, как ты, увидев сына, во всем похожего на отца, говоришь, что он все имеет от отца, то есть не вышел похож ни на кого другого, кроме отца.

. Принявший Его свидетельство сим запечатлел, что истинен,

А кто принял свидетельство, то есть учение Его, тот запечатлел, то есть показал, подтвердил, что истинен. Ибо кто верует посланному от Бога, тот верует Богу, и сим запечатлевает он и доказывает, что поверил Ему, потому что Он истинен. И наоборот, кто не верует посланному от Бога, тот показывает, что Он лжив, и потому-то не поверил Ему, что Он лжив (Бог и дает Духа, то есть силу Духа, и дает мерою; а Христу не дает ни мерою, ни без меры, ибо Христос имеет Его существенно.

Слыша, что Он «послан», понимай так, что Он послан от Отца, как луч от солнца. Не говорим ли мы так: «солнце послало лучи» и «солнце пустило свет», то есть послало на землю? Однако, мы не говорим, что луч иной сущности или позднее солнца. Так и Сын послан в мир от мысленного Солнца и Отца, как отблеск, как луч, как свет и как хочешь назови Его, насколько то прилично.

Не безвременно здесь сказать, когда речь зашла о том, как Сын имеет Духа и в каком смысле Дух называется сыновним. Апостол говорит: «послал (Бог) в сердца ваши Духа Сына Своего, взывающего: «Авва, Отец!"" (), и в другом месте: «если кто не имеет Духа Христова, тот и не Его» (). Латины, худо принимая и понимая слова сии, говорят, что Дух исходит от Сына. Мы скажем им, во-первых, то, что иное – быть от кого-нибудь и иное – чьим-нибудь. Что Дух есть Дух Сына, это не подлежит сомнению и подтверждается всем Писанием; но о том, что Он от Сына, не свидетельствует никакое Писание, дабы мы не ввели двух виновников Духа, именно: Отца и Сына.

Так, говорят: «Но Он дунул на учеников и сказал: «примите Духа Святаго» « (). Какое ложное понимание! Если Он дал Духа ученикам тогда, когда дунул на них, то как Он говорил им, что чрез несколько дней после сего вы получите силу, когда сойдет на вас Дух Святый ()? Или зачем мы веруем, что в Пятидесятницу было нисшествие Духа, если Он дал Его ввечеру дня воскресения Своего? Ибо тогда еще Он дунул. Но это очень смешно. Очевидно, Он дал им тогда не Духа Святаго, но одно из дарований Духа, именно – прощение грехов. Ибо тотчас прибавляет: «Кому простите грехи» (). А Сын имеет Духа существенно, как единосущный Ему, а не как приводимый Им в действие. Ибо в действие приводятся пророки. Называется же Духом Сыновним потому, что Сын есть истина и сила, и премудрость, а Дух Святый Исаиею описывается как Дух истины и силы, и премудрости (). Называется сыновним и в ином смысле, в том именно, что людям подается чрез Сына. Ты веруй, что Дух исходит от Отца, а твари подается чрез Сына, и это будет тебе правилом Православия.

. Отец любит Сына и все дал в руку Его.

Сказавши высокое о Христе, теперь опять возвещает смиренное, чтобы сделать слово удобоприемлемым для слушателей. Посему говорит «Отец любит Сына», как бы беседуя о каком-нибудь необычайном человеке, и все дал в руки Сына, – по человечеству. Если и по божеству, то что же? Отец все дал Сыну, по естеству, а не по благодати. Так как Он имеет бытие от Отца, то естественно говорится, что Он и все имеет от Отца. Итак, Сын имеет все, что на небе и что на земле. Ибо господствует над всеми, хотя и не все желают.

Впоследствии, когда во второе пришествие поклонится пред Ним всякое колено, Он получит полное господство над всеми, когда злоба не будет уже иметь силы, но, оставаясь бездейственною, покажет, что природа добра от начала, присуща всем и содержит все.

. Верующий в Сына имеет жизнь вечную,

«Верующий в Сына имеет жизнь вечную» в себе, то есть Самого Христа, который есть поистине жизнь (); ибо Им мы живем и движемся ().

а не верующий в Сына не увидит жизни,

Ибо кто произвольно отступился от жизни, тот как будет иметь ее, когда жизнь есть Христос? Ибо и апостол Павел говорит: когда явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы, став мертвыми для зла и неподвижными, явитесь во славе ().

но гнев Божий пребывает на нем.

Не сказал «оставит его», но – «останется на нем», показывая, что никогда не отступит от него. Дабы ты, услышав о смерти, не принял ее за временную, говорит, что пребудет на нем, на том, кто не уверовал, и наказание будет вечное. Всеми сими словами Креститель приводит и побуждает всех слушателей к вере во Христа. Ибо не без цели говорит это, но и своих учеников и всех прочих вразумляет уже не завидовать Христу, но внимать как Богу.

Нам следует любить Святого Духа не только за то, что Он наставляет нас в великих истинах Священного Писания, но и за то, что Он преподносит их в правильной взаимосвязи между собой. Слово Божье никогда не перегибает палку ни в одну, ни в другую сторону: оно никогда не доводит какое бы то ни было учение до крайности, но всегда уравновешивает его другим учением. Истина всегда дается нам в виде двух, а то и трех параллельных линий, и когда Святой Дух привлекает внимание к одной стороне медали, Он также указывает и на оборотную. Учение о всевластии Бога идет рука об руку с учением об ответственности человека, а учение об изобилующей благодати — с учением о неизменной справедливости Бога. Писание дает нам, так сказать, кислоту и щелочь, скалу и воду из нее. Оно и ранит, как меч, и исцеляет, как мазь. Подобно тому, как наш Господь посылал Своих учеников по двое, так Он посылает нам любое учение, уравновешенное другим, принося благо тем, кто его слышит.

В этой одной из самых важных глав Библии, третьей главе Евангелия от Иоанна, мы находим две истины, настолько ярко выраженные, что кажется, будто они написаны солнечным лучом. Более того, эти истины преподносятся нам в рамках одного целостного отрывка. Первая истина заключается в том, что для спасения необходимо верить в Господа Иисуса Христа и что всякий верующий в Него не судится. Это очень важное учение. Но в этой же главе Святой Дух подчеркивает необходимость нового рождения, преподнося учение о возрождении так же ясно, как и учение о спасении верой. Смотрите, как они совмещены: «Должно вам родиться свыше», но «дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную»; «кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие», но «верующий в Него не судится». Над вратами небес золотыми буквами написаны две великие истины, необходимые для тех, кто входит этими вратами: примирение кровью Иисуса Христа и возрождение силой Святого Духа. Мы не должны возвышать одну из этих истин над другой, или позволять одной истине заслонить другую: обе они одинаково важны, ибо они открыты одним Духом и в равной степени необходимы для обретения вечного спасения. Вера дает нам право называться детьми Бога, но мы должны пережить новое рождение, дающее нам природу детей Божьих — ибо какое право мы имеем называться детьми Божьими, если мы ими не являемся по природе?

I. Давайте рассмотрим этот стих Евангелия от Иоанна с точки зрения содержащегося в нем учения о Святом Духе. Наш Господь использует образ ветра, и, как большинство из вас знает, понятия «ветер» и «дух» в еврейском языке обозначаются одним и тем же словом. Интересно заметить, что в греческом языке мы наблюдаем ту же ситуацию: слово «пневма» одновременно означает и «дыхание», и «дух». Такой образ, использованный нашим Спасителем, очень естественно вытекал из этой игры слов. Ветер — это воздух в движении, и он, конечно же, материален. Но воздух выглядит самым нематериальным среди других материальных предметов и явлений (за исключением, пожалуй, огня), поскольку его нельзя ни пощупать, ни увидеть. Ветер существует, ибо мы слышим его и можем заметить его действие, но не можем дотронуться рукой или посмотреть на него, его нельзя измерить линейкой и взвесить на весах. Мы можем часами наблюдать, как облака несутся по небу, словно птицы, но ветер, который гонит их, не доступен нашему взору. Мы видим вздымающиеся к небесам волны во время бури, но мы не можем увидеть дыхание, которое не дает им покоя. Поэтому образ ветра прекрасно подходит к Святому Духу, в существовании Которого ни один человек, оказавшийся под Его воздействием, не сомневается, но движение Которого тем не менее невозможно заметить. Божественность личности Святого Духа недоступна человеческому глазу, ибо Он таинственен и непостижим.

Итак, образ ветра указывает, во-первых, на свободу Святого Духа: «Дух дышит, где хочет…» В нашей речи мы тоже используем ветер как символ свободы: «Ищи ветра в поле», говорим мы о местонахождении свободолюбивого человека, а о себе мы иногда заявляем, что «мы свободны, как ветер». Никто не может заключить ветер в оковы. Царь Ксеркс попробовал усмирить море, бросив в Дарданелльс кий пролив цепи, но даже он не был настолько глуп, чтобы отдать приказ изготовить оковы для ветра. Морскому ветру не прикажешь. Кесарь может издавать любые указы, но ветер не перестанет дуть ему в лицо, если он будет стоять против него. Папа римский может повелевать ветру изменить направление своего движения сколь угодно, но он все равно будет пронизывать Ватикан, не обращая внимания ни на святого падре, ни на его кардиналов. Все самые мощные европейские государства могут послать своих полномочных представителей на съезд для принятия решения о том, в какую сторону должен дуть ветер, но даже после принятия единогласного решения о том, что следующие шесть месяцев ветер должен дуть с востока, он не подчинится их декрету и по-прежнему будет бросать песок им в глаза и потешаться над их бессилием. Ни один человеческий указ не заставит ветер повернуть даже не полрумба компаса. Он будет дуть в соответствии с волей своего Сиятельства, где пожелает, когда пожелает и как пожелает, ибо ветер «дышит, где хочет».

То же самое, но только в более возвышенном смысле, можно сказать о Святом Духе, Который абсолютно свободен. Вы знаете, что ветер находится в руках Божьих, что Бог повелевает и вечерним бризом, и ураганом. Ветра поднимаются по приказу Сидящего на превознесенном престоле. Но Святой Дух — Сам Бог, поэтому абсолютно свободен. Он действует по Своей воле, в соответствии со Своими желаниями среди сынов человеческих. Один народ Он посетил, а другой нет, и никто не объяснит, почему. Почему далекие языческие земли лежат во мраке, а Британия освещена самым ярким небесным светом? Почему Реформация укоренилась в Англии и северной части Европы, в то время как в Испании и Италии от нее не осталось и следа? Почему Святой Дух дует здесь, а не там? Не потому ли, что Он поступает так, как Ему угодно? «Кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею», — это заявление о божественном всевластии, о праве Бога поступать так, как Он захочет, и мы видим подтверждение этому в действиях Святого Духа.

Почему Святой Дух среди тех народов, в которых Он действует, касается одного человека, а не другого? Почему из двух людей, которые слышат одну и туже проповедь и находятся под одним и тем же влиянием в кругу своей семьи, один обращается к Богу, а другой нет? Два ребенка, вскормленные одной матерью, воспитанные одними родителями, вырастают и духовная жизнь у них складывается по-разному. Тот, кто погибает во грехах, не может обвинить в этом никого другого, кроме самого себя, а тот, кто спасается, целиком обязан благодати. Но почему он был одарен благодатью? Мы никогда не осмелимся возложить вину за то, что человек не кается и не верит, на Бога. Виновата злая воля, которая отказывается повиноваться Евангелию. Но мы также не осмеливаемся приписывать предрасположенность ко спасению тому человеку, кто уверовал. Всю славу за спасение мы воздаем Божьей благодати, а не природной мягкости человеческого сердца и верим, что в спасенном человеке действует Святой Дух, производя в нем и желание, и действие по Своему благоволению. Но почему Он действует в нас? Почему Он живет в избранных? Почему? Потому, что «Дух дышит, где хочет».

То же самое касается благословений, которое дается проповедникам. Один человек приобретает души для Бога и радостно возвращается с поля с тяжелыми снопами, но другой, который решительно выходит на ниву и как будто трудится так же усердно, как и его брат, возвращается домой с пригоршней зерен, собранных с превеликими трудностями. Почему сеть одного полна рыбы, а у другого лодка пуста? Один служитель Господень, всякий раз проповедуя Евангелие, привлекает людей ко Христу, словно в его устах золотые цепи, которыми он сковывает людские сердца и отводит их в благословенное пленение Господу, в то время как другой с болью восклицает: «Кто поверил слышанному от нас?» Поистине, «Дух дышит, где хочет».

И подобные перемены происходят с каждым человеком в отдельности. Сегодня проповедник воодушевлен, его дух просится наружу и он говорит с силой Святого Духа, посланного с небес, а завтра он будет испытывать усталость и пессимизм, и это будет очевидно как для него самого, так и для тех людей, которым он проповедует, ибо сила оставила его. Сегодня он говорит так, что слышен голос Самого Бога, а завтра он подобен тростнику, колеблющемуся от ветра. Время упитанных коров проходит и оно пожирается худыми коровами. Бывает изобилие, бывает и голод. Сегодня вы увидите помазание Господа на нем, его лицо будет сиять славой общения с Всевышним, а завтра он скажет: «Не смотрите на меня, ибо я темен», слава отойдет от него. Мы знаем, что значит выйти на поле битвы, подобно Самсону с обрезанными волосами, и обнаружить, поднимая меч, что Господь не с нами. Почему так происходит? Разве не из-за того, что «Дух дышит, где хочет»? Святой Дух, руководствуясь Своей мудростью, не дает человеку одинаковую силу всю его жизнь. Мы не можем управлять живым Духом Божьим, не можем повелевать Ему: Он свободен в самом полном смысле этого слова. «Духом владычественным утверди меня», — сказал Давид и дал совершенно правильное имя Святому Духу.

Но направление ветра, по крайней мере в некоторых странах, зависит от времени года. В определенную пору мы ожидаем ветер, и даже если он задерживается на день-два, как правило, месяц все равно будет ветреным. Существуют пассаты и муссоны, которые дуют с такой регулярностью, что моряки учитывают их в своих плаваниях. Так и Дух Божий. Мы знаем, что в определенное время Он посещает церкви и проявляет Свою силу при определенных условиях. Если, например, где-то возносится сильная молитва, можно быть уверенным, что Святой Дух за работой. Если люди Божьи собираются вместе и берут в осаду престол благодати слезами и стонами, то на циферблате духовного барометра мы увидим, как поднимется благословенный ветер. Кроме того, Святой Дух милостиво связал Свои действия с двумя условиями: истиной и молитвой. Проповедуй те истину, провозглашайте Евангелие Иисуса Христа, и Святой Дух по Своему обыкновению наделит ваши слова силой, они тронут сердца людей. Если мы искажаем Его слово, удерживаем часть истины, не стремимся быть верными, то не можем ожидать благословений Святого Духа. Но если мы с любовью учим о Христе распятом и провозглашаем благодать Божью во всей ее полноте, Святой Дух обратит внимание на проповедь истины и наполнит ее божественной силой. Я не утверждаю, что это правило работает всегда, что не бывает исключений, но я уверен: оно нарушается крайне редко. Святой Дух практически неизменно благословляет проповедь истины обращением душ ко Христу.

Святому Духу угодно связать проявление Своей силы с молитвой, если только она возносится с верой. И в этом случае связь очень тесная и неразрывная, потому что Сам Святой Дух дает молитву с верой. Истина заключается в том, что мы не только получаем Святого Духа в ответ на молитву, но Святой Дух уже дан нам, коль скоро мы молимся с верой. Дух молитвы, дух беспокойства о гибнущих душах — один из самых верных признаков того, что Святой Дух уже действует в людях.

Впрочем, вернемся к великой истине, гласящей, что мы не можем повелевать Святым Духом. Какое влияние она должна оказывать на нашу жизнь? Она должна побуждать нас быть очень внимательными и острожными в своем отношении к Святому Духу, чтобы не огорчить Его и не заставить отойти от нас. «Духа не угашайте». Когда вы благословлены Его милостивым вмешательством в вашу жизнь, будьте глубоко благодарны за это и ходите в смирении перед Богом, чтобы вам сохранить это вмешательство. Когда Святой Дух начинает действовать, не будьте равнодушны и ленивы. Ветер дует, а моряк спит: ветер был попутный, но был брошен якорь, и корабль не сдвинулся с места. Если бы он знал заранее об этом ветре, то не спал бы ночью, а поднял бы все паруса и устремился к назначенному порту. Но он уснул, благословенный ветер лишь слегка качнул снасти и корабль остался на приколе. Да не будет такого с нами. Пусть Святой Дух не встретит с нашей стороны пренебрежения и безразличия к Его пребыванию среди нас.

В старые времена, когда сельские жители полностью зависели от ветряных мельниц, превращавших зерно в муку, некоторые деревни голодали из-за того, что несколько недель подряд не было ветра. Мельник с беспокойством обращал свой взор на небо, каждый житель деревни превращался в ночного сторожа, следившего за флюгером, в надежде на то, что он не останется неподвижным. И если ветер поднимался в глухую полночь, а мельник спал, тогда кто-нибудь прибегал к нему и будил его: «Поднялся ветер, поднялся ветер, надо молоть пшеницу». Так и мы должны не упускать возможности воспользоваться силой Святого Духа, когда Он могущественно действует в нашей церкви. Мы должны жаждать Его божественного вмешательства в нашу жизнь, должны быть всегда настороже. И если какая-то часть из нас не заметит начала Его действий, то другие заметят и воскликнут: «Святой Дух действует среди нас, встанем ото сна и со всем усердием будем трудиться на ниве Божьей». Ставьте паруса, когда поднимается попутный ветер. Этот ветер не в нашей власти, поэтому будем ценить время, когда он с нами.

Но пойдем дальше. Святой Дух подобен ветру в Своем проявлении. «…Голос его слышишь…», — говорит Иисус. Известно, что существует много других признаков присутствия ветра, помимо звука: можно ощутить его прикосновение, можно увидеть результат его действия на водоемах и деревьях, иногда ветер оставляет после себя ужасные разрушения, что тоже свидетельствует о его существовании. Но в данном случае Спаситель говорит скорее о тихом, чем о сильном ветре. Греческое слово «пневма» переводится словом «дыхание», и поэтому едва ли оно может означать ураганный ветер. Господь говорит о легком ветерке. Направление сильных ветров, как я уже заметил, так или иначе можно определить, но если вы сидите тихим вечером в саду, то не сможете сказать, откуда дует ветерок, ласкающий ваши щеки, настолько он неуловим в своем движении. То здесь, то там он крадется среди спящих цветов. Наш Господь говорит, что такой ветерок можно только услышать: Никодим в тиши ночи мог слышать его. Шелест листвы — и ничего более. Вы едва слышите мягкое покачивание стебля, ветер словно негромко звонит в цветочные колокольчики. И только так вы обнаруживаете, что ветер прохаживается по клумбам.

Возлюбленные, это показывает нам, что ухо слышащее, предназначено Богом для распознавания Святого Духа, ибо для многих людей это единственный распознающий орган. «…Голос его слышишь…» Как много чести для такой маленькой части нашего тела — уха. Римская церковь отдает предпочтение очам, ее прелаты всегда стремятся поразить людей своим праздничным представлением. Но Бог предназначил иной путь: «Вера от слышания», и ухо раньше всего улавливает присутствие Святого Духа. Для некоторых людей это единственный способ узнать о Святом Духе. Как я уже сказал, они слышат Его голос, другими словами, слышат проповедь Евангелия, слышат чтение Слова Божьего. Истина, облеченная в слова, — это шелест святого ветра, звук шагов вечного Духа, таинственно прохаживающегося среди собравшихся людей. И как печально, что многие останавливаются на этом, уподобляясь Никодиму при его первой встрече со Христом: они слышат голос, но не более того. Некоторые из вас ежедневно слышат истину, которая принесла спасение тысячам людей, но она не спасает вас. Вы слышите ту самую истину, которая вечно пребывает на небе, но, тем не менее, остаетесь без надежды на вечную жизнь. Знайте, что Царствие Божье приблизилось к вам, ибо «голос его слышишь». Ветер, чей шепот вы слышите, касается ваших щек. Если вы слышите шелест крон деревьев, значит, ветер рядом, его не надо искать. Так и Дух Святой не далеко от вас, когда вы слышите Его голос.

Но некоторые слушатели не останавливаются на простом слушании, ибо голос Духа проникает в их совесть и тревожит их. Они бы и рады заснуть подобно другим, но ветер свистит, прорываясь в щели и дымоход, и будит задремавшего бездельника, ветер играет вокруг человека, заснувшего в саду, мешая ему спать. Так не обращенные людьми не находят себе покоя, потому что их совесть слышит голос Святого Духа, они озадачены и чувствуют себя неуютно. Наступает время пробуждения, но они не спасены, они лишь выведены из состояния сна и исполнены беспокойства; их сестры обратились, а они нет, и все же спасение подходит к ним очень близко, оно почти касается их, подобно стреле, со свистом пролетающей в сантиметре от головы. Невозможно жить спокойно во время пробуждения. «…Голос его слышишь…» Совесть некоторых из вас услышала этот голос. Некоторые члены вашей семьи уже обратились, ваши родственники повернулись к Богу, и вы не можете избавиться от ощущения, что вокруг происходит что-то невероятное, хотя по-прежнему вам непонятно, что значит быть возрожденным, ибо вы не родились свыше.

Что касается спасенного человека, то он слышит голос Святого Духа самым удивительным образом, в разное время по-разному. Сначала он услышал угрожающий шум надвигающегося урагана, который испугал его, заставил трепетать и лишил, казалось, всякой надежды; он был подобен пожелтевшему осеннему листку, безжалостно сорванному с ветки дерева. Когда я впервые услышал голос Духа, то он казался горестным плачем ветра, носящегося среди могил, вздохом увядших лилий. Все мои надежды рассеялись, как дым, как утренний туман, мне был оставлен лишь плач о моем ничтожестве. Затем я услышал голос раскаленного восточного ветра, исходившего словно из огненной печи. Вам знаком этот стих: «Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа: так и народ — трава»? В моей душе цвел прекрасный луг, краски всех оттенков украшали его, но Дух Божий подул на него и все иссушил, оставив после себя выжженную, пыльную степь, лишенную былой привлекательности и жизни. До такой степени священный ветер уничтожает все злое. Но слава Богу, что мы слышали и другой голос Духа, голос, несущий жизнь! Пророк воскликнул: «От четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут». И дух пришел, и мертвые восстали в великое воинство.

Подобное чудо произошло и с нами. Иссохшие кости наших скелетов соединились друг с другом, кость к кости, и плоть была наращена на них, а затем, благодаря божествен ному вдоху, мы начали жить. Да и теперь, когда Святой Дух посещает нас, Он обновляет жизненные силы, и мы начинаем дышать полной грудью. Временами Святой Дух становится для нас ветром оттепели: «Подует ветром Своим, и потекут воды». Скованные цепями льда, воды в реке неподвижны всю зиму, но просыпается весенний ветер, и вот уже ручейки наполняют реки, а реки отдают свою силу морю. Так и Святой Дух нередко вызывает ледоход в нашей душе и дает радость освобождения. Он смягчает окаменевшее сердце и расплавляет заиндевевший дух. По звуку Его голоса в людях пробуждаются чувства.

Иногда Его голос подобен звуку ветра, разносящему запахи, поднимающему в воздух наши спящие добродетели и разносящему их по саду. «Поднимись, ветер, с севера и принесись с юга, повей на сад мой, — и польются ароматы его». О, как сладко изливались из нашего сердца и святая благодарность, и любовь, и надежда, и радость, когда Дух Божий посещал нас! Как пахучая пыльца лежит, скрытая в цветах, и не распространяется, пока заботливый ветер не позовет ее за собой, так и сладостные добродетели кроются в обновленных душах, пока Святой Дух не подаст Свой голос, и они, узнав этот голос, выходят для встречи с Ним, и прекрасное благоухание изливается из нас.

Да, братья, все это нам знакомо. Но мы также слышали и другой голос Святого Духа, голос, зовущий нас на битву Господню. Мы слышали, подобно Давиду, «шум как бы идущего по вершинам тутовых дерев», вступали в сражение, и победа была на нашей стороне. Даже если мы и не слышали шума сильного ветра, сошедшего на апостолов в день Пятидесятницы, мы все же пережили то же воздействие Духа Божия, Который не переставал действовать с того дня, но по-прежнему несет жизнь, силу, энергию и дает проповедникам Евангелия все необходимое для обращения людей. Во всем этом Святой Дух проявил Себя, как ветер: мы слышали Его голос. «…Голос его слышишь…» «По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их».

В-третьих, Святой Дух похож на ветер Своей таинственностью. «…Не знаешь, откуда приходит и куда уходит…» Мы можем сказать про ветер, что он дует с той или иной стороны, но мы не можем ткнуть пальцем в карту, сказав: «В этой точке родился северный ветер». Или: «Западный ветер начал свой путь с этого места». Нам совсем немного известно о ветрах, об их происхождении и законах движения. Один из известный ученый наблюдал за ветром в течение тридцати лет в своем районе, но вынужден был отказаться от тех закономерностей, которые, как ему казалось, он установил в первые три года. В конце концов он пришел к выводу, что никаких закономерностей нет. Никто не может сказать, где начинается ветер. Язычники придумали какую-то пещеру, в которой якобы заточены ветры и из которой их по одному выпускают. Но это всего лишь выдумка. Мы не знаем, где и когда ветер впервые расправляет свои крылья, в каком месте он спит во время штиля. Так и первое движение Святого Духа в душе человека сокрыто во мраке неизвестности.

Вы знаете, что обратились, мой дорогой друг, и помните примерное время, знаете о некоторых средствах, которые Господь использовал для вашего обращения. Внешние обстоятельства известны, но о том, как Святой Дух воздействовал на вас, вы можете рассказать не больше, чем о том, как пробивается жизнь из зерна, вырастая в тяжелый колос, или как древесный сок обновляется в стволе после зимней спячки дерева. Некоторые секреты природа не раскрывает нам, а действие Святого Духа является еще большей тайной, нежели законы природы. Ни один человек не может объяснить его суть ни себе, ни ближнему. Почему, мой друг, вы обрели благословение благодаря первой, а не второй проповеди, в то время как ваша сестра, наоборот, была задета второй проповедью, а не первой? Ясно, что это зависит не от проповедника, не от него исходит сила, и «не знаешь, откуда приходит и куда уходит».

Временами вы ощущаете, что не только можете, но и должны молиться. Почему вы оказываетесь в таком состоянии духа? Я знаю, что значит с восторгом наслаждаться общением с Господом, но не могу дать отчет, как это происходит, ибо на следующий день я повторяю все те же самые действия, но не испытываю никакого особенного чувства от присутствия Бога. Сегодня сердце разрывается от раскаяния во грехе, а завтра меня наполняет такое восхищение Христом, что грех почти забыт в размышлениях об искупительной жертве. Почему так происходит?

Иногда на нас находит такое ощущение реальности смерти, что мы начинаем серьезно готовиться к последнему часу на земле. А в другое время мы совершенно забываем о смерти и уже сейчас начинаем жить, так сказать, вечной жизнью, словно воскрешенные и находящиеся рядом со Христом. Но каким образом Дух Святой производит в нас такое действие, кто объяснит? Можете ли вы проследить рождение капелек росы в утробе утра, или указать путь молнии, или объяснить, как грохочет гром в горах? Даже если вам удастся сделать это, вы не можете объяснить или угадать, когда и как Дух Божий входит в вашу душу.

Не можем мы сказать, и куда Он уходит. Снова мы сталкиваемся с тайной. О, как зачарованный, я думаю о том, что когда мы отпускаем истину на свободу с силой Святого Духа, то не знаем заранее, куда она направится. Ребенок срывает одуванчик с семенами, у которых есть специальные «парашюты», чтобы передвигаться по воздуху; он дует на него, семена разлетаются, и кто скажет, в чьем саду они опустятся и прорастут? Так бывает и с истиной, даже произнесенной устами младенца. Целые континенты покрывались незнакомыми цветами из-за того, что ветер случайно заносил их семена; моряки обнаруживали на солнечных островах южных морей, островах, по которым не ступала нога человека, обилие самых разнообразных растений, семена которых ветер год за годом заносил туда. Разбрасывайте истину во все стороны, ибо вы никогда не знаете заранее, как Святой Дух распорядится ею. Отдайте ее на волю ветру, и вы найдете ее через много дней. Разбрасывайте живое семя обеими руками: на север, юг, восток и запад, и Бог даст истине крылья.

Несите, несите, о ветры рассказ,

Волна, про Него прогреми!

Царит пусть Христова везде благодать

От края до края земли.

Однажды, будучи прикованным к постели, я получил письмо. Его написала сестра из Бразилии. Она писала, что, читая один из сборников моих проповедей, примирилась с Богом и решила сообщить мне об этом. Письмо было настолько нежным и трогательным, что я не удержался от слез. Но было в нем нечто, что поразило меня еще больше. Письмо было завершено другим почерком: муж этой женщины с прискорбием сообщал, что его жена умерла вскоре после того, как закончила это письмо, и что с еще не зажившей раной от потери он отправляет это письмо, радуясь, что слово о спасении достигло его любимую даже в такой далекой стране.

Братья, вы никогда не можете предугадать, куда отправится сказанное слово, и вместе с ним Дух. Паписты думали, что в Богемии они задавили любую мысль о Евангелии, жестокими указами расправившись с протестантизмом. Но недавно, когда они ослабили свой гнет, Евангелие было проповедано там, и к всеобщему удивлению из уединенных избушек в лесных чащобах, из разных городов Богемии стали выходить люди с древними Библиями в руках, желая познать ту драгоценную истину, ради которой умирали их отцы. Истина пройдет через все века. «…Не знаешь, откуда приходит и куда уходит…» — ее странствие не прекратится до второго пришествия Христа. Возвещайте: «Истина умереть не может!» Гонители не могут убить ее, она бессмертна, как бессмертен Бог, пославший ее; преследователь не преградит ей путь, ибо она божественна. Пока на земле есть хотя бы одна страничка из Библии или один живой человек, знающий Спасителя, папство всегда будет находиться в опасности. Антихрист никогда не одержит победу, потому что Святой Дух ведет против него войну мечом слова Божьего, и, кто знает, как далеко может быть внедрена истина среди приверженцев заблуждения. Дух ведет нас к победе над ложью, к уничтожению греха, но как, мы не знаем.

«…Не знаешь, откуда приходит все и куда уходит…» Если Святой Дух вошел в ваше сердце, то вы не можете сказать, куда Он поведет вас. Я уверен, когда Вильям Карей отдал свое молодое сердце Христу, он и подумать не мог, что Дух Божий направит его в Индию проповедовать Евангелие на чужом языке. И когда Джордж Витфилд впервые был упоен жизнедающим духом, он совсем не думал о том, что мальчик, прислуживавший в кабаке «Белл-инн» в Глостере, будет могущественно провозглашать Евангелие на обоих континентах и обратит десятки тысяч душ ко Христу. Нет! Вы и представить себе не можете, к какой цели несет вас этот благословенный ветер. Доверьтесь Ему, не ослушайтесь небесного видения, будьте готовы оказаться несомыми Духом Божьим, подобно пыльце в летнем ветре. О, дитя Божье, ты еще не знаешь, на какие высоты святости, знания и радости поднимет тебя Дух Божий! «Не слышало того ухо и не видел того глаз, что приготовил Бог любящим Его», и хотя нам Дух Божий уже открыл это (ибо Дух проницает все, и глубины Божьи), но даже тот сын Божий, который научен лучше всех остальных, не знает, к какой полноте приведет его Святой Дух. «Уповайте на Господа вовеки, ибо Господь Бог есть твердыня вечная». Он будет вести вас все дальше и дальше и доведет до совершенства, и вы будете с Господом Иисусом, там, где и Он, и будете видеть Его славу.

II. У меня осталось лишь несколько минут для второй части нашей беседы, но мне и не нужно слишком много, потому что я не собираюсь говорить об этом долго. Этот стих говорит о рожденных от Духа. «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа». Рождение передает рожденному родительское естество, его природу. Рожденное от Духа подобно Духу, как и рожденное от плоти есть плоть и подобно на плоть, его родившую. Дважды рожденный человек похож на Святого Духа, который дал ему жизнь. Он подобен Ему во всех тех отношениях, о которых мы уже говорили.

Что касается свободы, то вы можете сказать о нем, что он «дышит, где хочет». Дух Божий делает верующего свободным человеком, дарит ему свободу Своей воли, которой он никогда раньше не обладал, наделяет сознанием свободы. «Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете». Но я не утверждаю, что каждый духовный человек поступает так, как ему угодно, потому что, увы, я вижу иной закон в членах, противоборствующий закону моего ума, который стремится вернуть меня в рабство закона греха и смерти. Но все же по-прежнему истинно: «Где Дух Господень, там свобода».

Теперь можно молиться, а раньше мы не могли это делать. Теперь можно восхвалять, хотя прежде вы не могли извлечь и одной ноты хвалы из своего неблагодарного сердца. Ныне вы можете взывать: «Авва, Отче», ныне вы можете приблизиться к Богу. Вы больше не подчиняетесь человеку. Вами не управляет священническая машина, вы не находитесь под гнетом мнений своего ближнего. Господь освободил вас, вы свободны идти туда, куда зовет Слово Божье, и на этом пути обретете еще большую свободу. О братья, я не могу описать ту перемену, которую ощущает возрожденный человек, получивший духовную свободу. Когда вы были в рабстве у закона, привычек и греха, боялись смерти и ада, то были подобны человеку, запертому в венецианской темнице ниже уровня воды, которая была наполнена затхлым воздухом и в которой узник едва мог сделать полдюжины шагов, прохаживаясь во мраке своей камеры. Но когда приходит Дух Божий, Он выводит душу из темноты на свет, из душного подземелья на свежий воздух, Он открывает пред вами дверь, Он помогает поступать по заповедям Божьим, и, словно этого еще не достаточно, Он дает вам орлиные крылья и зовет воспарить на высоте, ибо Он освободил вас.

Кроме того, человек рожденный от Духа, не может скрыться. Изменение, затронувшее его, как-то проявляется, о нем можно узнать по голосу. «…Голос его слышишь…» Самый нечестивый человек, живущий подле христианина, услышит этот голос. Тайная внутренняя жизнь не останется безгласной: будут звучать и слова, ибо христианин не нем, но еще громче будут говорить дела. И, помимо дел, сам дух и тон речи истинно возрожденного человека будут говорить, и нечестивые вынуждены будут слушать его. «…Голос его слышишь…»

А теперь обратите внимание на таинственность христианина. Если вы не возрождены, то вам неведома жизнь верующего, ибо он ум5р для мирской жизни, его нет с вами, его жизнь сокрыта со Христом в Боге. Вы не знаете, откуда он выходит по утрам, вы никогда не видели источников, ароматами которых благоухают его одежды, вы даже не подозреваете о плаче в молитве и радости от общения, которыми начинается его каждое утро. Да вам и не понять этого до тех пор, пока вы сами не будете рождены тем же Духом. Неведомо вам также, куда духовный человек уходит. Посреди постигших его несчастий вы удивляетесь его спокойствию. Но знаете ли вы, куда он ходил, чтобы обрести такое редкое умиротворение? В час смерти он выглядит победителем. Известно ли вам, где он научился так радостно умирать? Нет, не возрожденный не знает, где бывает верующий человек. У Всевышнего есть тайное убежище, и те, кто однажды побывал в нем, не покинут тени крыл Всемогущего вовек. Но плотский человек не заходит в эту потаенную комнату.

Христианская жизнь — это тайна от начала и до конца, тайна для мирского человека и загадка для самого христианина. Он не может разгадать свою собственную загадочность, не может понять сам себя. Он знает лишь одно: «Я был слеп, а теперь прозрел», — он может добавить: «О Господи! я раб Твой, я раб Твой и сын рабы Твоей; Ты разрешил узы мои». И еще он знает, что когда явится его Господь, он засияет, как солнце. Вся его жизнь, ее начало и ее конец, — тайна, но он благословляет Бога за то, что обладает ею. Он идет своим путем, чувствуя, что хотя люди не знают, откуда и куда он идет, Господь знает это. И ему самому известно, что направляется он к своему Отцу и Богу. О, если бы у каждого из вас была такая радостная надежда! Да даст вам ее Господь во имя Христа.