Реабилитация политзаключенных после смерти сталина. Жертвы Сталинизма: массовое освобождение и реабилитация. Нет, Сталин не умер. Считает он смерть поправимостью, Мы вынесли из Мавзолея его, но как из наследников Сталина Сталина вынести

После убийства Хрущевым Сталина и Берии 30 а реля 1954 года Верховный Суд СССР полностью реабилитировал обвиняемых по «Ленинградскому делу» (однако только в 1988 г. Кузнецов и Вознесенский были восстановлены в партии, приказавшей вскоре долго жить).

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС О «ЛЕНИНГРАДСКОМ ДЕЛЕ»

Военная коллегия Верховного Суда СССР 30 апреля 1954 г. реабилитировала Н. А. Вознесенского, А. А. Кузнецова, М. И. Родионова, П. С. Попкова, Я. Ф. Капустина, Г. Лазутина, И. М. Турко, Т. В. Закржевскую, Ф. Е. Михеева. Голосованием было принято постановление, предусматривающее секретное хранение решения в «особой папке». Однако на заседании 20 мая того же года (прот. № 65, п. XXVIII) по инициативе Н. С. Хрущева решено было с постановления снять гриф «особая папка» и ознакомить с ним партийно-советскую номенклатуру, разослав постановление в обкомы, крайкомы, ЦК компартий союзных республик и в отделы ЦК КПСС для ознакомления (РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. ПО. Л. 182). (См. также справку «О так называемом „Ленинградском деле“ и другие документы» // Известия ЦК КПСС. 1989. № 2. С. 124–137).

Расследованием, произведенным Прокуратурой СССР по поручению ЦК КПСС, установлено, что дело по обвинению Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других в измене Родине, контрреволюционном вредительстве и участии в антисоветской группе было сфальсифицировано во вражеских авантюристических целях бывшим министром госбезопасности СССР, ныне арестованным Абакумовым и его сообщниками.

Используя факты нарушений государственной дисциплины и отдельные проступки со стороны Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других, за которые они были сняты с занимаемых постов с наложением партийных взысканий, Абакумов и его сообщники искусственно представили эти действия как действия организованной антисоветской изменнической группы и избиениями и угрозами добились вымышленных показаний арестованных о созданном якобы ими заговоре. По этим сфабрикованным Абакумовым ложным материалам Военной коллегией Верховного Суда СССР в 1950 году были осуждены Кузнецов, Попков, Вознесенский Н., Родионов, Капустин и Лазутин к расстрелу, Турко - к 15 годам тюремного заключения, Закржевская и Михеев - к 10 годам тюремного заключения. В связи с этим делом Особым совещанием при бывшем МГБ СССР и Военной коллегией Верховного Суда СССР было осуждено свыше 200 человек, часть как соучастники, а большинство - близкие и дальние родственники осужденных.

ЦК КПСС постановляет:

Поручить Генеральному прокурору СССР т. Руден-ко в связи с вновь открывшимися обстоятельствами опротестовать приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР по делу Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других на предмет его отмены и прекращения этого дела.

Принять к сведению сообщение Прокуратуры СССР, что дела в отношении членов семей, осужденных в связи с этим делом, пересмотрены и эти лица реабилитированы.

Поручить Комитету госбезопасности при Совете Министров СССР (т. Серову) и Прокуратуре СССР (т. Ру-денко) вменить в вину Абакумову и его сообщникам совершенное ими преступление - фальсификацию дела и учиненную ими расправу в отношении Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других.

Поручить Управлению делами ЦК КПСС выдать партийным и советским работникам, которые были осуждены по делу Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других, а в настоящее время реабилитированы, денежную помощь в размере 10 тысяч рублей и по 5 тысяч рублей на каждого члена семьи (мать, отец, жена, дети). Обязать Ленинградский и Московский обкомы КПСС предоставить работу этим работникам и членам их семей. Обязать Министерство финансов СССР возвратить указанным работникам и членам их семей конфискованное у них имущество или возместить стоимость этого имущества.

Обязать Ленинградский и Московский горисполкомы депутатов трудящихся лицам, осужденным в связи с делом Кузнецова и др. и ныне реабилитированным, предоставить надлежащую жилплощадь. РГАНИ. Ф. 3. Оп. 10. Д. 108. Л. 113; Д. 81. Л. 31–32.

Небольшой комментарий. Обратите внимание, насколько подло действовал ЦК КПСС под руководством Хрущева. Ведь передача дела на «ленинградцев» в МГБ СССР была осуществлена по Постановлению Политбюро на основе материалов КПК. И если исходить из этого, то под расстрел вместе со следователями МГБ должны были пойти и сотрудники КПК вместе с руководителем этого партийного органа Матвеем Шкирятовым. Но ничего подобного не было…

Заметьте также, как действовало сталинское Политбюро и как действовал хрущевский ЦК. Сталинское Политбюро всего лишь предложило Прокурору СССР провести следственные действия, то есть хотя бы на бумаге не вмешивалось в функции Прокуратуры. Хрущевское же ЦК уже открыто поручило опротестовать приговор по «Ленинградскому делу», что есть грубейшее вмешательство в дела Прокуратуры. Хуже того. В первом же пункте постановления фигурирует ссылка «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами». Но вот ведь в чем дело. А каким образом и кем были вскрыты «вновь открывшиеся обстоятельства»? Если строго по закону, то это могло произойти только в одном случае - если дело было направлено на дорасследование, да и то по постановлению все той же Военной коллегии Верховного Суда. Но тогда вопрос - а кто инициатор этого? И на чем она основывала свое постановление о дорасследовании? Ни на один из этих вопрос ответа нет. Потому как никакого дорасследования не было и в помине. Был сугубо политический приказ недобитого негодяя-троцкиста реабилитировать «ленинградцев». А Руденко, намертво повязанный с Хрущевым кровью действительно невинных людей мог оправдать или засудить кого угодно. Что он и сделал. Вот и вся «цена» хрущевской «реабилитации».

А еще несколько месяцев спустя перед судом предстали следователи по этому делу - министр государственной безопасности генерал-полковник B. C. Абакумов, начальник следственной части по особо важным делам генерал-майор А. Г. Леонов, его заместители полковники М. Т. Лихачев и В. И. Комаров, которые вели «Ленинградское дело». Военная коллегия Верховного Суда СССР признала их виновными и приговорила к высшей мере наказания. Характерно, что «Ленинградское дело» - единственное, по которому были расстреляны практически все следователи. Суд проходил с большой шумихой в Ленинградском Доме офицеров. Очень странным является тот факт, что до сих пор документы «Ленинградского дела» опубликованы лишь частично. Впрочем, чего удивляться, если там ничего кроме пары десятков листиков.

Еще раз подчеркиваю, что Комиссия по реабилитации под руководством небезызвестного А. Н. Яковлева тем не менее не решилась обнародовать доводы обвинения, указав только, что здесь «МГБ осуществила фабрикацию ряда материалов». Бандерлогам антисталинизма так, конечно же, удобней. Сфальсифицировало МГБ все дело и баста! Не рассуждать!

Однако даже по тем кратким комментариям, которые были даны выше, четко видно, что рассуждать-то есть о чем. И не только рассуждать, а вполне категорично утверждать, что МГБ СССР ничего не фальсифицировало. Потому что приведенные материалы убедительно доказывают, что члены ленинградской группы совершили тяжкие преступления против СССР. Нынешнему поколению людей, которые не понимают до сих пор, что же за общественную систему построил Сталин, и потому часто видят в сталинском СССР лишь тоталитаризм, тяжесть этих преступлений не очевидна. Между тем в рамках социализма преступления ленинградской группы огромны. Сталин вел жесткую борьбу против нарушений плановой дисциплины и искажений отчетности, против халатности, групповщины и попыток расчленения СССР по национальному признаку. Тем более в той непростой международной ситуации, которая, к глубокому сожалению, всегда сопутствовала СССР на протяжении всей его истории. Именно этим объясняются жесткие приговоры членам так называемой ленинградской группы.

НАСЛЕДИЕ СТАЛИНА

Он что-то задумал.
Он лишь отдохнуть прикорнул.
И я обращаюсь к правительству нашему с просьбою:
удвоить,
утроить у этой плиты караул,
чтоб Сталин не встал
и со Сталиным - прошлое…

Нет, Сталин не умер.
Считает он смерть
поправимостью,
Мы вынесли
из Мавзолея
его,
но как из наследников Сталина
Сталина вынести?

Такими жутковатыми пророчествами пугал в 1962 году советских людей Евгений Евтушенко. Это стихотворение и доставило его автору славу самого смелого и «вольномыслящего» советского поэта, хотя написаны оно было по прямому соцзаказу и протежировалось лично «дорогим Никитой Сергеевичем» заявившим на одном из обсуждений: «если эти стихи - антисоветские, то я - антисоветчик».

Сталин и «наследники Сталина» стали ужасом советской интеллигенции на весь период между XX и XXVI съездами КПСС. Не к одной годовщине, так к другой, с трепетом ожидала интеллигенция «реабилитации», волновалась, писала в ЦК и Политбюро гневные «коллективные письма. Сусловские идеологи бывшие твердокаменными во всем остальном, по этому вопросу вдруг «отступали» и любая биография Сталина неизменно заканчивалась нелепым и комичным хвостиком: «наряду с положительными сторонами имели место теоретические и политические ошибки, отрицательно сказывались некоторые черты характера… начал отступать от ленинских принципов… Постепенно сложился культ личности С., который повлек за собой грубые нарушения социалистической законности… Партия решительно покончила…».

В годы перестройки ее идеологи «оттянулись» по «вождю народов» по полной, даже «вождь пролетариата», когда стало можно ругать и его, не получил такого потока больших и малых пинков, заушений и плевков, которые достались на долю «сталина и сталинизма». Чтение очередных разоблачений сталинских преступлений стало для человека эпохи умирающего социализма чем-то вроде обязательной пятиминутки ненависти, ритуала, к которому должен быть причастен каждый. Казалось что не было того негативного штампа, которымне «проштамповала» Сталина советская либеральная интелигенция и, напротив, не было того неприятного ей явления - от колхозов до «великорусского шовинизма», которое не было бы заклеймлено как «сталинизм». «Сталинизм» стал универсальным символом всего в советском периоде русской истории, что только следовало разрушить, а разрушить, в итоге, следовало почти все.

Интересно, что с окончательным падением коммунистической власти «антисталинизм», в отличие от антикоммунизма как-то сразу потерял остроту и интерес, мало того - появились большие и малые идейные течения, которые с самых разных позиций - от радикально коммунистических до патриотически-православных, занялись апологией великого диктатора. Обогащенный новыми мотивами сталинский миф вернулся едва ли не к чистоте 1953 года, но только свободной от тогдашнего налета казенной официозности. «Ползучая» психологическая реабилитация Сталина пришлась именно на годы разгула «демократии» и была напрямую с ними связана - обращение к тем ценностям, которые оплевывались демшизой, приводило и к тому, что говорить о Сталине как о маньяке-убийце оказывалось в итоге по меньшей мере неуместно, для советского периода именно сталинская эпоха оказалась «классической» и определяющей, а потому от Сталина - его стиля и его мифа было никуда не уйти и волей-неволей в отношении его приходилось произнести два-три скупых слова похвалы.

«Реабилитация»?

И вот - события, которых с таким ужасом ждала советская интеллигенция, свершились. «Реабилитация Сталина» пошла полным ходом при новом российском правителе, который в «наследники Сталина» годится по всем статьям - «чекист», государственник, сторонник порядка и масштабной внешней политики, ориентированной на национальные интересы. Одним словом - «диктатор», как не задумываясь особо над подбором выражений определила Путина демшиза. Сперва вернули, под свист и истерические завывания прогрессивной общественности, «сталинский гимн». Теперь вот Путин в своем интервью накануне визита в Польшу, данном одному из главных польских «демократов» Адаму Михнику, произвел историческую положительную «переоценку роли Сталина» в русской истории, тем окончательно «показав свое подлинное лицо».

Ничего особенного, собственно, Путин не сказал - он просто поставил на место польских соседей, вздумавших шантажировать Россию «нефтяной трубой», с целью выбить компенсацию, а главное - слезное покаяние русских за «преступление в Катынском лесу» и вообще за всяческие зверства и репрессии русских в отношении свободолюбивой Речи Посполитой. В Катынском лесу в 1941 НКВД расстреляло несколько тысяч польских офицеров - элиту старой «буржуазно-помещичьей» Польши, носительницу идеи великой польши от Одера до Днепра и от Балтийского до Черного моря. Это были те самые люди, в крайнем случае - их сыновья и идейные наследники, которые пытались захватить в 1920 большую часть Украины, нанесли предательский удар в спину белой армии барона Врангеля, успешно наступавшей на большевиков. Те самые, кто по всей Западной Украине и Белоруссии, которые все-таки им удалось оттягать у Советской России по Рижскому договору, взрывали православные храмы и издевались как могли над православным населением, которому не повезло оказаться в Польше. Те самые, которые совсем незадолго до того, как советский и нацистский диктатор разделили Польшу намеревались вместе с немцами идти в поход на Москву. В присущей ему кровавой манере Сталин провел акцию с точки зрения советских «национальных интересов» вполне естественную - обезопасил СССР от злейших врагов, которые никогда бы не простили бы отторжения от Польши «восточных территорий», несмотря даже на то, что они были заменены куда более развитыми западными, отрезанными у Германии.

Культ «катынской трагедии» является для поляков примерно тем же, чем для евреев является культ Холокоста - фактором национальной идентичности и национального злопамятства, постоянным и неисчерпаемым источником представлений о себе, как о жертве несправедливости и злодейства. Разумеется Россия, как главный антагонист Польши в «извечном старом споре, завещанном судьбою», должна быть столь же глубоко виновата перед поляками, сколько глубоко виновата перед евреями Германия, и должна нести за свои былые «преступления» столь же ощутимую материальную ответственность в виде «компенсаций жертвам сталинских преступлений». Редактор польской газеты и требовал от Путина, фактически, покаянного «в немецком стиле» отречения от Сталина с принятием на себя моральных обязательств до конца дней российских испытывать перед поляками «чувство вины». В ответ Росийский Президент продемонстрировал уникальное умение не только любезно отшить провокатора, но и несколькими словами поставить все на свои места.

А.Михник (А.М.)- А какое место Сталина в истории России?

В.Путин (В.П.) - Это такой несколько провокационный вопрос.

А.М. - Немножко.

В.П. - Ну, не немножко (смех). Сталин, конечно, диктатор. Это без всякого сомнения. Это человек, который руководствовался в значительной степени интересами сохранения личной власти, и этим очень многое, на мой взгляд, объясняется.
Проблема заключается в том, что именно под его руководством страна победила во Второй мировой войне, и эта победа в значительной степени связана с его именем. И игнорировать это обстоятельство было бы глупо. Вот такой неполный ответ Вас должен удовлетворить.

А.М. - Он ближе к Ивану Грозному, с Вашей точки зрения, или к Петру I?

В.П. - К Тамерлану.

Как может заметить читатель, никакой «реабилитации», о которой сразу же завизжали хором наши либеральные СМИ в ответе Путина не было - нормальная «средневзвешенная» оценка, немного заостренная против спрашивающей стороны - никаких рыданий и вырывания на себе волос не будет. Будет спокойный подход к собственной истории - Путин, как это часто с ним бывает, несколькими словами намечает ключевые ориентиры для страны, ставит вехи, по которым остается только идти. Так и здесь, расставлены вехи в отношении «сталинского периода» - расставлены так, что не убавить ни прибавить, остается только расшифровать сказанное.

Человек, остановивший революцию

« Он не был коммунистом . Более того, он был лютым врагом коммунизма , отбросившим это неминуемое будущее всего человечества на многие десятилетия назад. Он расстрелял больше коммунистов, чем все злейшие, открытые враги коммунистов - Гитлер, Муссолини, Франко и остальные вместе взятые… Сталин - ликвидатор КПСС … главный удар, т.е. истребление, пало на коммунистов с дореволюционным стажем и вступивших в партию до 1929 года. Сталин убил марксизм как науку , превратив его, и очень ловко, в проституированный придаток и инструмент своей личной власти и прагматичной политики… Сталин уничтожил диктатуру пролетариата …» - так, в несколько истеричном тоне, обличает Сталина один из современных коммунистов. Конечно, в такой оценке есть немало передержек, попыток «откреститься» от ставшего неудобным вождя. Как бы то ни было, Сталин был и до конца своих дней оставался марксистом-ленинцем и был предан коммунистическим идеалам вполне искренне. Но все-таки именно ему суждено было остановить цунами «Мировой Революции», которая грозила захлестнуть цивилизованный мир и которая уничтожала Россию.

Сталин и впрямь совершил тот «термидор», в котором его непрерывно обличал главный оппонент - Троцкий. Благодаря этому «термидору» мы сегодня можем говорить о «советском периоде» русской истории, говорить о Сталине, как о человеке, который имеет в этой истории свое определенное место, а не очутились в ситуации полного отсутствия России и русских как определенного исторического субъекта. Если позволительно сказать, что без Милюкова, Керенского и Ленина Россия была бы намного лучше, то столь же определенно можно сказать и то, что без Сталина России сегодня не было бы вовсе - ее бы сожрали и уничтожили без остатка либо «русские революционеры», либо западная «контреволюция».

«Ленинская система», сформировавшаяся в ходе гражданской войны и после неебыла открытой. Ленина интересовали прежде всего власть, которая досталась в руки большевикам, и сохранение и укрепление этой власти, как и для чего она будет использована - для Ленина был открытый вопрос. Он подготовил очередное масштабноеотступление, сравнимое с Брестским миром, - «НЭП» который должен был гарантировать власть большевиков от угрозы слепого и неуправляемого крестьянского бунта, однако после этого и умер. Будучи блестящим тактиком, никакой стратегии «вождь пролетариата» так и не наметил. Его наследники схлестнулись в борьбе за власть, причем каждому из них она нужна была для своих «идейных целей», а всем - ради продолжения того чудовищного вампирического оккупационного режима «комиссарства», который медленно, но верно разлагал Россию, в которой «старые большевики» и «герои гражданской» составляли нечто вроде новой орды завоевателей, без особого государственного смысла перераспределявшей в свою пользу все ресурсы.

Родоначальник всего мирового левачества Троцкий, готовился принести Россию в жертву чудовищной идее «перманентной революции». Эта революция должна была не просто содействовать «построению социализма и коммунизма», не просто привести к революции во всем мире, а превратиться в непрерывное разрушение и перестройку всего и вся во имя все более и более совершенного идеала «чистого коммунизма». Разношерстной интернациональной компании, сложившейся вокруг Троцкого, было, в общем, все равно где и зачем делать революцию - этих интеллектуальных и моральных маргиналов интересовал не результат, а процесс и, главное, их собственное «место в процессе».

Их идейный оппонент Бухарин погружен был в созерцание утопии крестьянского социализма, который будет построен русским крестьянством - одуревшим от совершившегося в 1918 «черного передела» и от данной НЭП-ом «свободы», потерявшим нравственные и религиозные ориентиры старой русской общины. Русская деревня практически перестала кормить отощавшую и никак не могшую выйти из экономического хаоса страну - вместо этого она откармливала и перекармливала саму себя, как будто в ней одной заключалась вся цель существования России.

Если Троцкистская революционная утопия состояла из двух классов - революционных вождей и бесправных революционных рабов, согнанных в трудармии, то бухаринская утопия, как более гуманная, предполагала существование тех же двух классов, но в ином обличьи - трудолюбивых полувольных хлебопашцев и стригущих с них шерсть и купоны красных феодалов. Над всем этим, - то ли воюющим во имя неизвестно чего, то ли пребывающим в сонном благодушии, царством, должна была порхать революционная творческая интеллигенция, находящаяся в непрерывном «творческом поиске», приводящем к развитию культуры - культуры «авангардного» революционного упадка и деградации всех устойчивых культурных форм.

Сталин был единственным из большевистских вождей, кого не слишком интересовали идеи. Точнее интересовали они его в том объеме и в том положительном систематическом виде, в котором их можно было извлечь из немецких социал-демократических катехизисов и наложить на российскую политическую действительность. В свое время именно так Сталин и поступил с немецко-австрийской социал-демократической теорией «национального вопроса», которую он ясным и складным языком переписал на русский и которая впоследствии стала довольно эффективной базой сталинской модели решения национального вопроса - фиктивное национальное самоопределение, нивелировка национальных различий за счет общего культурного поля, доминирование центральной нации. В результате - Сталин оказался, в каком-то смысле, «самым верным ленинцем» и занялся последовательным укреплением власти, понимавшейся им прежде всего как собственная власть.

Заставив захлебнуться в крови своих конкурентов, Сталин избавил Россию на долгие годы от масштабного идеологического экспериментирования всевозможных уклонистов. Поколение прожорливых завоевателей было по возможности истреблено - за их полной экономической и управленческой неэффективностью, сочетавшейся с крайней амбициозностью и капризностью. Сталинская бюрократия отличалась, быть может, многими уродливыми чертами, но она была с социологической точки зрения правильной имперской бюрократией, - иерархичной, эффективнойоснованной на простых и ясных принципах - работа или расстрел. Расстрел, впрочем, полагался по большей части тем, из «старой гвардии», прежнего оккупационного сословия, кто продолжал сопротивляться. Их уничтожение ознаменовали грандиозные «московские процессы» - величайшие фантасмагории ХХ века, в которых почти невозможно отделить правду от вбсурдной выдумки, но которыми можнолюбоваться как величайшими постановками и как пространством саморазрушения большевизма.

Создавая ориентированную на собственную власть систему Сталин естественно структурировал вокруг принципов порядка и стабильности, тот послереволюционный хаос, который представляла собой советская Россия, стремительно перестававшая быть Россией вообще. Если верить современным социологам, то история больших общественных систем состоит из двух этапов - этапа революционной утопии, не желающей считаться с реальностью и приносящей в жертву этой реальности тысячи и миллионы жизней, и этапа имперского, на котором между утопическим идеалом и реальной жизнью заключается определенный компромисс. Именно такой компромисс в виде идеи «социализма в одной стране» и предложил России Сталин, создавая свою имперскую коммунистическую структуру, пронизанную духом прагматизма и сухой, лишенной всякого «революционного нерва» марксистской схоластики «Краткого курса». Сталинский марксизм и в самом деле перестал быть утопической революционной теорией, превратившись в идеологическую оболочку крепнувшего СССР.

Лед и броня

Фактически Сталин выполнил, хотя и с некоторым запозданием и с совершенно неожиданной стороны, завещание Победоносцева: «Россию надо подморозить». Сталинские оковы наложенные на хлипкую грязцу, образовавшуюся в результате перемалывания красным колесомкровавых костей, стали едва ли не единственной скрепой, удержавшей русское общество от полного распада. Наиболее показательна в этом смысле судьба русской деревни, в которой, после секуляризации и фактической «атеизации» сознания крестьян (в рамках которой религиозность не шла дальше отправления обязательных обрядов), общинная структура превратилась в инструмент чудовищного, всепоглощающего групповогои личного эгоизма, чудовищно разрушительного для страны.

Недавно скончавшийся русский историк и мыслитель Вадим Кожинов утверждает, что: «70 процентов российского хлеба, который шел за границу и на внутренний рынок, поставляли до революции крупные хозяйства, на которых было занято 4,5 миллиона наемных работников. Крестьяне ненавидели эти крупные хозяйства, это были владения бывших помещиков и разбогатевших крестьян, ставших аграрными капиталистами. Именно этот хлеб увозился за границу, а вовсе не крестьянский хлеб. После сами крестьяне уничтожили и поделили между собой крупные хозяйства. Количество крестьянских хозяйств выросло на 8 миллионов - примерно на треть. Они получили земли больших хозяйств…

К 1928 году вдруг выявилось, что товарного хлеба для нужд городского населения нет. Пришлось (еще до коллективизации) ввести в городах карточную систему. Урожай был ненамного меньше, чем в лучшие дореволюционные годы, но товарного хлеба оказалось в два раза меньше. Крестьяне продавали всего-навсего 11,5 процента производимого хлеба, а 88,5% потребляли сами. Это было гибельно для страны. Сталин в виде колхозов по сути дела восстановил крупные хозяйства с фактически наемными работниками. Так что это была не его злая воля, а неизбежное последствие разрушения крупных капиталистических сельских хозяйств, которое произошло во время революции».

Сталинская коллективизация дала не только возможность, пусть и чудовищной ценой, обеспечить страну хлебом и обеспечить ее промышленную модернизацию, но и превратила огромную часть крестьянства в советское рабочее бюргерство, ставшее плодом сверхскоростной урбанизации. Это было даже более важным ее результатом - вместо умиравших с чудовищными издержками традиционной культуры и традиционного сознания русского крестьянства, практически переставшего быть государственной силой, стала формироваться новая городская культура с ее устойчивым менталитетом. Возник жестоко ненавидимый либеральной интеллигенцией «совок», но именно этот «совок», при ее возможных недостатках, сражался с Гитлером, строил заводы, выходил в космос и вообще составлял почву для гигантского военно-служилого сословия офицеров и инженеров ВПК.

Хотя именно на фронте «социального строительства» и была совершена одна из главных и роковых ошибок Сталина, которые и в самом деле составляют его гигантское преступление против России и ее общества - «великий вождь» допустил и даже во многом содействовал формированию на островах «Архипелага ГУЛАГ» чудовищной по размерам и структурной организованности криминальной антисистемы, которая превратилась в мрачного черного спутника нового советско-российского общества. При жизни Сталина его отлаженная система подавления управляла криминальным элементом как одним из социальных факторов - то «открывая» клапаны между обществом и антиобществом, то «закупоривая» их, но, в целом, держа всех выкинутых из общества в общем-то на периферии. Зато сразу же после смерти «вождя» антисистема прорвалась в толщу общественной жизни, отравляя всю ее своим дыханием, создавая из России, особенно в ее провинции, полукриминальное общество, освобождение от которого займет у нас еще многие годы.

Жестокое «подмораживание» необходимо было Сталину прежде всего для разрешения его внешнеполитических имперских задач, реализация которых является самым ярким его деянием и будет, хотим мы того или нет, основой для его оценки большинством историков. Значение Сталина - не совсем там, где его обычно видят. Очень любят говорить о том, что Сталин то ли подготовил Россию к тому, что она смогла достойно встретить Гитлера и не проиграть ему, то ли наоборот - в том, что расстреляв больших и малых большевистских наполеончиков типа Тухачевского он «обезглавил армию». На самом деле Сталин не сделал ни того, ни другого. К Второй Мировой Войне СССР подошел в общем-то неподготовленным, о чем и свидетельствуют его многочисленные поражения первых полутора лет войны. Армия, которую так долго готовили побеждать врага в грядущих классовых боях оказалась неподготовлена в главном - ее как армии попросту не существовало - были танки, самолеты, люди, боеприпасы - армии как таковой не было и она посыпалась под первыми же ударами танков Гудериана. Действительная заслуга Сталина была в том, что за первый год войны он создал практически из ничего новую армию, новую военную промышленность взамен практически полностью утраченной - СССР вышел из войны совсем не той страной, какой в нее вступил. Собственно именно в ней он и стал по настоящему «Советским Союзом», то особой специфичной цивилизацией, которая во многом разительно отличалась от предшествующей России, но которая предопределила многие выдающиеся черты России нынешней и грядущей. В качестве «демиурга» СССР, Сталину принадлежит исключительное место.

«Железный хромец»

Но почему Путин сравнил Сталина не с Иваном Грозным и не с Петром Великим, с которыми любил ассоциировать себя советский диктатор, а с Тамерланом? Поставить Сталина в ряд русских царей означало бы включить его в перечень великих деятелей русской истории, наследие которых оказало и оказывает на нее прямое влияние, является частью традиции. Сталин - слишком неудобная и неприемлемая фигура для такого списка, он попросту в него «не ложится» и сразу же его корежит. Быть одновременно прямыми наследниками Сталина и, скажем, Александра III - нельзя и если себя таковыми признать, то сразу же окажутся небеспочвенными бурчания либеральных «мыслителей» об извечной склонности русских к тоталитаризму.

Естественный ход русской истории, и связь в государственной традиции России пресеклись в 1917 и сейчас едва-едва нащупываются ниточки их восстановления - прочертить прямую Линию к Путину от Князя Владимира через Сталина будет затруднительно, хотя сам Сталин сделал немало для того, чтобы легитимизировать свою империю в категориях и образах именно русской истории. Однако для России принятие сталинского наследия на собственную совесть пока что слишком тяжело и невыносимо - оно побуждает либо к оправданию таких вещей, которые оправдать никак не получится, либо же принятие на себя самоубийственного и никому не нужного «чувства вины» перед всеми, кто только заявит себя «жертвой сталинского режима»…

Поэтому Сталин в русской истории занимает и займет совершенно особое, так сказать «евразийское» место - место создателя и деспотичного властителя огромной и во многом чужеродной для России империи, куда входила в качестве важного составного элемента и Россия. Так же примерно осмысляли себя и многие другие древние цивилизации и империи, разделяя свои правящие династии на собственные и чужеземные. Сталин и был для России таким чужеземным властителем, оказавшимся однако достаточно мудрым и эгоистичным, чтобы не уничтожить ее, а напротив - заковать в стальную броню неприступных границ, атомных бомб и огромных армий.

Не случайно Путиным выбран именно Тамерлан - все помнят верещагинские рисунки пирамид из черепов, ощущение ужаса и жестокости исходивших от «железного хромца». С другой - огромные масштабы его империи, ее роскошное строительство, ужас, наводимый им на Европу и услуга оказанная им Европе - разгром турок-османов, задержавший почти на полстолетия их продвижение на Константинополь и европейские земли. Особое значение Тамерлан имеет для Руси. Он жестокая угроза, от которой Россия была спасена только заступничеством Владимирской Иконы Богородицы, и, в то же время, он - своеобразный освободитель, нанесший Золотой Орде как бы «реванш» за сожжение Москвы Тохтамышем. Именно с тех пор как Тимур разгромил Золотую Орду Руси стало дышаться чуть по свободней и она приобрела бесповоротно силу и динамизм, которые позволят всего через полтора столетия московским Князьям именоваться Царями. Такой сложный и противоречивый образ выбрал для Сталина Путин - здесь и чуждость русской традиции, и жестокость завоевателя и, в то же время, вольная или невольная миссия хранителя, каковую и выполнил этот страшный человек - Сталин, заковавший Россию в почти непробиваемый панцирь новой советской цивилизации, просуществовавшей недолго, но бывшей весьма плодотворной.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Здравствуйте. Вы слушаете «Эхо Москвы», вы смотрите телеканал RTVi, цикл передач «Именем Сталина» совместно с издательством «Российская Политическая Энциклопедия» при поддержке фонда имени первого президента России Бориса Николаевича Ельцина. Марк Эли обещанный у нас в гостях, здравствуйте.

М.ЭЛИ: Здравствуйте, Нателла.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: И говорим мы с вами сегодня на тему, которая мне кажется безмерно важной в ряду важнейших тем передачи «Именем Сталина» - это реабилитация, массовое освобождение. И насколько я понимаю, реабилитация разных масштабов, самая крупная, конечно, была уже после смерти Сталина. Но и при жизни его были некие реабилитации?

М.ЭЛИ: Да, при жизни товарища Сталина были реабилитации. Вообще, реабилитация – это большевистский термин, который использовался в партийном руководстве, чтобы охарактеризовать возвращение опальных фигур обратно в круг приближенных к власти людей. Есть известный пример, как реабилитировали срок в первом году Варенникова, который был, насколько я помню, наркомом вооружений.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, там вообще каких-то военных доставали из камер смертников, из лагерей и с перебитыми ногами буквально.

М.ЭЛИ: Да-да-да, и это называлось реабилитацией.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Это реабилитация была?

М.ЭЛИ: Да. Просто это реабилитация не в юридическом смысле, а это реабилитация в смысле возвращения…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Рациональном.

М.ЭЛИ: ...в ряды партии, в ряды тех людей, которые, действительно, были у власти.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Марк, ну, насколько я слышала, была еще и реабилитация после прихода во власть, в большую власть Лаврентия Берия.

М.ЭЛИ: Да, абсолютно верно.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А это что такое было?

М.ЭЛИ: Ну, это уже после смерти Сталина.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Или это каждый раз, когда он менял вот эту команду своих даже не знаю как их назвать, каждый раз, чтобы показать, что предыдущий уже враг народа, кого-то из тех, кто был им посажен, реабилитировали. Это так или я ошибаюсь?

М.ЭЛИ: Ну, это верно, да. В 1939 году, например, когда Берия пришел в Министерство иностранных дел, на место Ежова, которого расстреляли, пошла волна послаблений. И кое-кого выпустили из лагерей. Для кое-кого отменили приговоры. И это можно считать реабилитацией в юридическом смысле. Так что это было. Но тогда не использовали термины, для такого, для пересмотра уголовных дел тогда не использовали термин «реабилитация» - это ввели только после смерти Сталина.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Скажите, пожалуйста, а если говорить о масштабах, то… вот, я не знаю, масштабы реабилитации конца 30-х годов. Сколько народу было реабилитировано?

М.ЭЛИ: В конце 30-х годов это порядка несколько – я точно цифру не знаю – это несколько тысяч людей. Это, может быть, до десятка тысяч людей, не больше.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А что касается реабилитации после смерти Сталина?

М.ЭЛИ: А после смерти Сталина реабилитированы были, ну, пересматривали дела на где-то 890 тысяч человек. Из них были реабилитированы где-то 80%.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Речь идет о людях, которых реабилитировали после смерти Сталина, людей, которые были уничтожены или среди тех, кто выжил тоже были те, кто?..

М.ЭЛИ: Ну, были и те, и другие.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вот эти 890 тысяч человек.

М.ЭЛИ: В большей части это люди, которые выходили из лагерей. Это касается, в основном, живых. Но есть и расстрелянные среди них. Если родственники расстрелянных подавали жалобу и просьбу о реабилитации, как правило если их родственники были, например, расстреляны в 1937-м или в 1938 году, у него были шансы на реабилитацию после смерти Сталина.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Скажите, пожалуйста, вот это вопрос от rosti: «Сколько из всех осужденных за шпионаж, измену родине во время войны и так далее, не было реабилитировано? Есть какие-то цифры? То есть он уточняет свой вопрос: были ли в ГУЛАГе не мнимые, а настоящие шпионы и предатели? Потому что, ведь, 58-я статья – это все сплошь были враги народа, вредители.

М.ЭЛИ: Да, да-да-да, верно. Нет, были люди. После смерти Сталина Хрущев запросил в прокуратуре и Министерстве внутренних дел данные о том, сколько людей было репрессированных по 58-й статье, по контрреволюции. И вышла цифра «3 миллиона 770 тысяч человек» с 1921 года по 1953 год. Из них реабилитировано, как я сказал, до 1960 года чуть меньше 900 тысяч человек, в смысле, рассмотрено дел на реабилитацию. И из них, ну, где-то 80% реабилитированных. Но эти люди, значит, вот 20% тех людей, которых рассматривали до 1960 года, не были реабилитированы. Они не были реабилитированы по разным мотивам, но, в основном, не реабилитировали кого? Тех, которые считались троцкистами, например.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Почему?

М.ЭЛИ: И всех уклонов конца 20-х и начала 30-х годов. Ну, потому что тогда…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Никто не отменял троцкизма?

М.ЭЛИ: Да, никто не отменял троцкизма. Если хотите, в 50-е годы после смерти Сталина основу строительства социализма по-сталински никто не отменял. Вот, значит, раскулачивание, индустриализация, форсированная коллективизация и так далее.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Тогда позвольте вопрос. Предположим, человек арестован по любому из подпунктов 58-й статьи, и дальше сидящие напротив него следователи – мы все уже читали и представляем себе каким образом – говорят ему: «Признайся, что ты пытался прокопать тоннель от Бомбея до Лондона». Человек говорит: «Нет, я этого не делал». К нему начинают применяться спецмеры. В конце концов не выдержав этих спецмер, возможно, человек говорит: «Да, я пытался». Далее согласно господину Андрею Януарьевичу Вышинскому, царица доказательств что? Признание обвиняемого. И на суде обвиняемый, бия себя руками в грудь, говорит «Да, я это делал». Были случаи, когда на суде они говорили, что «нет, я вынужден был признаться под пытками». А были случаи, когда и судов не было. И потом человека, например, расстреливали на основании его собственноручно подписанного признания о том, что он пытался прокопать тоннель из Бомбея до Лондона. Каким образом впоследствии технологически осуществляется реабилитация?

М.ЭЛИ: Ну, в 50-е годы после смерти Сталина могли реабилитировать такого человека на основании, что, например, его избивали, он может уже после 1953 года отказываться от своих слов.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Так если его в живых нет?

М.ЭЛИ: А, если в живых нет, тогда родственники могли бы представить и сказать «Вы знаете, страшная судебная ошибка произошла. На самом деле, наш дед, отец, сын, мать не виновны, рассмотрите его дело». Прокурор берет архивно-следственное дело и смотрит. Вот, если у него по его мнению тут был какой-то перебор, физическое воздействие, как это тогда называлось.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А это помечалось как-то? Вот вы работали с документами, вы видели, например?

М.ЭЛИ: Ну, да, можно посмотреть, последовательность, очередность этих допросов, например. Их было много или мало, например.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть если сидит один подследственный, а меняются отдыхающие следователи, то есть пытка бессонницей, то это можно по времени вычислить?

М.ЭЛИ: Это можно видеть, да. Если, например, когда завели дело, вызваны были какие-то свидетели, можно их вызвать еще раз, их допрашивать еще раз уже при рассмотрении дела в порядке реабилитации. Можно спросить у этих свидетелей, насколько они лжесвидетельствовали тогда или нет. Очные ставки организовывались, например, если человек еще в живых. Так что нет, были вполне нормальные, я бы сказал, инструменты, юридические инструменты, чтобы снять обвинения.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А скажите пожалуйста, еще такой вопрос. Вот, опять возвращаясь к докладу Арсения Борисовича Рогинского на прошлогодней конференции о сталинизме. Он говорил о том, что среди жертв было огромное количество людей, которые вчера еще были палачами, а сегодня становились жертвами. И наверняка и вы знаете такие примеры. Вот с ними как быть? Тоже реабилитировать?

М.ЭЛИ: Ну, это большой вопрос. Может, самый известный из них – это Лаврентий Павлович Берия. Вот он не реабилитирован, хотя его сын хотел его реабилитировать. Его не реабилитировали, хотя его, конечно, расстреливали в 1953 году по совершенно вымышленным обвинениям. Его обвиняли в том, что он был английский шпион, в основном.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: У меня дед был, кстати, расстрелян как английский же шпион в 1940-м году.

М.ЭЛИ: Ну вот, то же самое Лаврентий Павлович. Формально можно было бы его реабилитировать и считать, что эти обвинения были неправильные. Но это пока никто не решился это делать, поскольку считают, что он по другим параметрам крупный преступник. Но это вопрос, серьезный вопрос, который можно обсуждать, вот, с юристами, узнать, можно ли реабилитировать Берия или нет.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Еще такой вопрос. Реабилитации непосредственно сталинской эпохи были вызваны преимущественно нуждой государства в тех или иных ценных кадрах? Или освобождению людей способствовали некие заступничества?

М.ЭЛИ: При Сталине вы имеете в виду?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: При Сталине. Вот те же конца 30-х годов, та же история с освобождением людей в начале войны.

М.ЭЛИ: Ну, я думаю, что… При Сталине реабилитация – это не было такой политики реабилитации, как она появилась после 1953 года.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть, условно говоря, мы не называем то, что происходило до смерти Сталина, словом «реабилитация», так?

М.ЭЛИ: Да. Мы это называем либо пересмотром каких-то уголовных дел в порядке признания каких-то судебных ошибок, да? Либо мы это называем просто освобождением. И при Сталине постоянно принимали меры по освобождению людей, например, из лагерей. Почему? Потому что лагеря часто были перегружены. Например, в 1947 году, в 1949 году, в 1950 году.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Сколько народу было освобождено в результате мер по освобождению?

М.ЭЛИ: Ну, несколько сот тысяч. Ежегодно выходили после войны из лагерей на основе каких-то специальных мер.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Борис задает вопрос: «Много ли вам известно случаев реабилитации в сталинское время под давлением международной общественности и руководителей правительств других стран?»

М.ЭЛИ: Ой, я таких случаев не знаю. Я не специалист, я должен сказать, но нет.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Так. Что нам тут приводят в пример? «В 1941 году реабилитировали Ванникова, в 1939 году было НКВД, не МВД». Сергей, спасибо за поддержку. Еще такой вопрос. Вот, когда, например, говорят о тех же шпионах, там, о коллаборантах, которые среди людей, которых обвиняли в том, что они сотрудничали с фашистами во время войны, были, ведь, и те, кто, действительно, сотрудничал.

М.ЭЛИ: Да.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Были настоящие полицаи.

М.ЭЛИ: И это большой вопрос в 1955-1956 годах.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А как, собственно, что называется, отделить агнцев от козлищ?

М.ЭЛИ: А никто не знал и шли обсуждения. Вот, на уровне прокуратуры, например, между прокурором РСФСР Кругловым и прокурором СССР Руденко шли обсуждения о том, кого можно выпустить на свободу. О реабилитации тогда речи не было касательно коллаборантов. Но можно ли их освобождать? В какой порог сотрудничества с оккупантами ты считаешься преступником?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А вот, кстати, очень правильный вопрос. Потому что когда приходили оккупанты на те или иные территории, кому-то надо было кормить детей и, условно говоря, какая-нибудь женщина шла мыть полы или стирать белье.

М.ЭЛИ: Да, действительно. Но как правило, таких людей старались освобождать, начиная с 1955 года. В 1955 году был принят указ об амнистии коллаборантов, и таких, как правило, освобождали тогда.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Тогда позвольте еще вопрос. Значит, помимо коллаборационистов было, действительно, еще огромное количество шпионов. Есть ли данные по поводу людей, которые являлись действительными шпионами? У которых не из под ногтей вынули показания, что они, действительно шпионы, а что они таковыми являлись. Есть ли современные данные?

М.ЭЛИ: Ну, таких данных у меня нет, но я знал, что есть случаи людей, которые были обвинены в шпионаже и расстреляны в 60-е годы, например, и которых не реабилитировали до сих пор, потому что считают, что они, действительно, были шпионами и работали на иностранные державы. Касательно 30-х годов, я не знаю. Честное слово, я не знаю.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вот Владимир, пенсионер из Чикаго: «Директор института демографии в эфире «Эха» сказал: «Демографы посчитали: если бы не гражданская война, коллективизация, искусственный голод, массовые репрессии и отечественная война, то на территории нынешней России жило бы не 140 миллионов человек, а 280. За 90 лет потеряли вторую Россию». Как вы думаете, сколько миллионов потерь можно отнести на отечественную войну, а сколько на преступления режима?»

М.ЭЛИ: Ну, это вопрос, конечно, Вишневскому, скорее всего, потому что надо экстраполировать эти данные, чтобы получить какую-то картину.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но подождите. Мы с вами только что говорили, что когда человека обвиняли в коллаборационизме, то кто-то мог просто находиться на оккупированных территориях, кто-то вынужден был идти, я не знаю, стирать белье или мыть полы, или еще что-то делать, работать переводчиком для того, чтобы прокормить собственную семью. А были полицаи, были и те, кто принимал участие в массовых расстрелах и работали не за страх, а за совесть. То есть были и те, и другие. Вот я пытаюсь выяснить, и наш уважаемый слушатель пытается выяснить, сколько за счет репрессивной системы, а сколько, действительно, что называется, объективно погибших. Нет таких данных?

М.ЭЛИ: Нет, таких данных, ну, по крайней мере, у меня нет, и не уверен, что таки данные есть. Просто я знаю, что дебаты шли внутри правоохранительных аппаратов в середине 50-х годов. Те же самые вопросы потом задавались в конце 80-х годов и в наши 90-е годы. Но я не знал цифр о том, сколько действительных коллаборантов и сколько выдуманных было коллаборантов или изменников родины.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Людмила задает вопрос: «Где можно прочитать реабилитационное дело Тухачевского?»

М.ЭЛИ: Ну, я думаю, что можно посмотреть это наверняка в фонде ФСБ, которые были переданы в Госархив РФ. Я думаю, что это там, скорее всего. Но это фонд, переданный из ФСБ в ГАРФ – это те люди, которые были реабилитированы в Москве. Скорее всего, это там.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вот один из наших слушателей, Андрей задает вопрос: «Вместе с политическими амнистировали под шумок и уголовщину?» Андрей, знаете, рекомендую вам такую художественную картину «Холодное лето 53-го». Марк, с вашей точки зрения как историка, соответствует действительности?

М.ЭЛИ: Ну, картина рассказывает, если вы помните, о том, как одна шайка уголовников, только что выпущенная по амнистии марта 53-го года на свободу, как-то берет верх в какой-то небольшой деревушке где-то на севере. И я думаю, что такие случаи могли бы быть. Кстати, я думаю, что это невыдуманные как-то из головы.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Нет, ну, вопрос-то в другом. Реабилитация шла в отношении политических или в отношении осужденных по уголовным делам?

М.ЭЛИ: Не-не, в отношении политических заключенных, конечно. Уголовников никто не реабилитировал.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А как они попадали?

М.ЭЛИ: А они освобождались.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А. У них просто сроки кончались?

М.ЭЛИ: Нет-нет-нет-нет, они вышли на свободу по амнистии. Но амнистия как раз не стирала их преступлений.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Амнистия и реабилитация – это разные вещи?

М.ЭЛИ: Это разные вещи. Амнистия снимает судимость и освобождает, а реабилитация, если хотите, признает вас невиновными в том, в чем вас обвиняли. Признает, что была совершена по отношению к вам судебная ошибка. Вот это большая разница. Потому что были политзаключенные, которые освобождались по амнистии, и которые после того добивались своей реабилитации, например, потому что для них это важно. Чтобы их оправдали и чтобы признали перед ними хоть какую-то вину.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А скажите, пожалуйста. А вот, например, люди, которые погибали в процессе следствия – таких, насколько я понимаю, тоже было немало – и которым писали всякие разные заключения медицинские, возможно, потом выяснялось, что они были просто уничтожены. Например, многие по делу того же Еврейского антифашистского комитета. С ними как?

М.ЭЛИ: Их можно было бы, конечно, также реабилитировать. Вот тут то же самое – можно было бы их…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А как это все, вообще, клеилось, например, с отмененной смертной казнью? Там у нас когда? В 1948-м отменили смертную казнь?

М.ЭЛИ: Да-да-да, отменили смертную казнь, но ее восстановили в 1954 году, так что тут восстановили, между прочим, смертную казнь вследствие амнистии 1953 года. Поскольку распространялась волна паники на основе слухов, в основном, среди населения по всему союзу, и власть, которая нуждалась в легитимности, решила восстановить смертную казнь как способ установить свою… как-то показаться народу настоящей властью, способной принимать жесткие меры.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вопрос. Чем было обусловлено предложение Берия об амнистии 1953 года? Какие мотивы двигали им?

М.ЭЛИ: Ну, тогда можно сказать, что Берия предлагал эту амнистию, но он встречал только понимание со стороны его коллег Центрального Комитета. Поскольку для наследников Сталина ГУЛАГ – это была большая проблема. Это, если хотите, наравне с сельским хозяйством и внешней политикой это была такая болячка огромная.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А что было не болячками вообще в Советском Союзе?

М.ЭЛИ: Ну, многие вещи были болячками. И были несколько областей, в которых требовались срочные меры. И ГУЛАГ был одной из этих областей. И поэтому первая мера, которая пришла в голову. Ну, сначала устроили реорганизацию ГУЛАГа, урезали бюджет и решили освободить половину всех заключенных. И когда Берия сделал это предложение, он не встретил никаких возражений со стороны своих коллег. Поэтому сказать, что он инициатор – да, но фактически все были согласны, поскольку все знали, что так продолжаться не может.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я так понимаю, предполагаю, спрошу вас об этом. Можно ли сделать вывод, что, утратив покровителя, он, так скажем, хотел дистанцироваться от всей той крови, которая шла?

М.ЭЛИ: Да-да, абсолютно. И поэтому он выпустил врачей в конце марта 1953 года и объявил об этом 4 апреля.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я напомню, что наш гость – заместитель директора франко-российского центра гуманитарных и общественных наук в Москве Марк Эли. Мы продолжим буквально через несколько минут, это передача «Именем Сталина» в эфире «Эха Москвы» и телеканала RTVi.

НОВОСТИ

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Мы продолжаем разговор с Марком Эли о реабилитациях. И вопрос к вам вот какой. Как на практике осуществлялось освобождение людей, которые, так сказать… Ведь, кто-то же получал реабилитацию в процессе своего нахождения в лагерях уже после смерти Сталина, когда обращались близкие?

М.ЭЛИ: Это были редкие случаи, но такие были, да, действительно. Но, в основном, процесс был таким. Политзаключенного освобождали либо в конце срока, либо по зачету рабочих дней, либо под другим каким-то основанием, и потом он добивался своей реабилитации.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть сначала вышел на свободу?..

М.ЭЛИ: Да. Хотя были и другие случаи, но, в основном, Так выходило.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Что вы можете сказать о том, насколько гладко проходила социализация освобожденных после реабилитации? Какого рода проблемы возникали?

М.ЭЛИ: Ну, проблем было много. Например, сразу после амнистии 1953 года, когда вышло на свободу почти 1 миллион 400 тысяч человек из лагерей и колоний, и ссыльных, тогда общество было не подготовлено принимать такое большое количество бывших заключенных. И они всюду встречали большие проблемы с жильем, с пропиской – их очень часто не прописывали в больших городах – и с получением работы. Поэтому, действительно, в 1953 году были большие проблемы, и эти проблемы были до самого конца 50-х годов.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А что изменилось в конце 50-х?

М.ЭЛИ: Ну, в конце 50-х годов просто перестали, уже после 1960 года уже перестали в массовом порядке освобождать людей, вот и все. И поэтому эти проблемы стали меньше ощутимо. А на протяжении всех 50-х годов это была большая проблема. Потому что освобожденные не получали работу, не получали жилье, и часто им отказывали в прописке, даже в тех местах, где они жили, родились, воспитывались и так далее.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А, скажите, пожалуйста, есть такая книга у Георга Владимова «Верный Руслан». Эта книга – художественное произведение, я так вижу, что вам не очень говорит это название.

М.ЭЛИ: Я не читал.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Где описывается вот именно тот самый период глазами караульной собаки. Верный Руслан – это караульная собака, которая никак не может осознать, что в один прекрасный момент ворота этих лагерей распахиваются. Ведь такого не было? Ворота лагерей не распахивались. Вот, массовый исход был из этих мест?

М.ЭЛИ: Нет, массового исхода… Ну, в смысле, любое освобождение – это личное освобождение. Вот нет такого массового освобождения, я имею в виду на уровне лагеря. Вот администрация лагерей просматривает все личные дела, и смотрит, насколько каждый заключенный подпадает под амнистию. Это если хотите, в 1953 году они делали это в очень сжатые сроки, поэтому это могло принимать какие-то невероятные формы типа отхода почти. Но, на самом деле, в основном это было не так. Люди выходили как-то в личном порядке каждый друг за другом.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вот Руслан из Уфы пишет нам: «Все-таки, объясните по поводу этой цифры – 3 миллиона 990 тысяч осужденных по 58-й статье с 1921 по 1953 год.

М.ЭЛИ: 770 тысяч. 3 миллиона 770 тысяч.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Это все репрессированные в СССР? Ведь, именно этими цифрами прикрываются сталинисты, говоря о малочисленности террора.

М.ЭЛИ: Нет, это только те жертвы сталинизма, если хотите, которые были осуждены либо судом, либо внесудебным порядком. Но это не касается, конечно, тех, которые были административно высланы, спецпереселенцев, например. Все эти люди не входят в эту цифру, понимаете? Если хотите, это минимальная цифра жертв, потому что это касается только 58-й статьи.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А как, вот, например, с депортированными народами?

М.ЭЛИ: Ну, с ними был довольно медленный процесс освобождения после 1953 года. На самом деле, кулаки, кулацкая ссылка – они выходили раньше. Они раньше как-то были сняты со спецучета, как говорили тогда. И уже при смерти Сталина оставалось очень мало кулаков, порядка 25 тысяч. А другие спецпереселенцы, в основном, немцы, из Северного Кавказа, из Крыма, из Грузии, из Прибалтики и так далее, большое, огромное количество – 2 миллиона 750 тысяч.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вопрос. Какого плана, какого круга документы еще остаются засекреченными из тех, что отражают тему массового освобождения и реабилитации?

М.ЭЛИ: Да, очень хороший вопрос. Это, между прочим, документы ФСБ, переписка ФСБ с другими инстанциями. Вот этого нет. Значит, канцелярия, если хотите, ФСБ плюс документы тех отделов, которые курировали реабилитацию. Эти документы закрытые. И это другие документы, например, документы Совмина СССР – они тоже закрыты в 50-е годы, бывшие совсекретные документы. И в них, можно предполагать, что есть документы, которые касаются особенно экономических вопросов и социальных вопросов возвращения освобожденных из лагерей. Вот это, например, 2 фонда, к которым нет доступа.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Скажите, пожалуйста, а вот те документы, с которыми работали, например, вы лично. Сколь публичного характера эти документы?

М.ЭЛИ: Сейчас я добавлю, еще один очень важный фонд – это фонд административного отдела ЦК КПСС. Вот это тоже закрытый фонд, и там предполагаемо очень много документов касательно реабилитаций и освобождений.

Те документы, которые я смотрел и на основе которых я писал свою диссертацию, это документы открытого доступа, который можно посмотреть в архиве без всяких ограничений. И на основе этих документов можно уже очень многое узнать.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Знаете, я как-то разговаривала с человеком, который имеет весьма высокие чины ведомства Комитета Госбезопасности. И на мой вопрос, как случилось, что он оказался, он мне сказал, что «вы знаете, я пошел заниматься реабилитационными делами». Хотела вас спросить о тех, кто, собственно осуществлял всю чиновную и не только чиновную работу по реабилитации репрессированных. Что знаете о них? Там, количество, качество, функции, возможности.

М.ЭЛИ: Да, это важный вопрос. Что касается ФСБ, я не знаю, потому что надо было бы просмотреть именно вот эти внутренние документы ФСБ, которые недоступны. Но был отдел в прокуратуре, который занимался реабилитацией. И там документы есть, можно их посмотреть. Я знаю, могу один такой случай рассказать – это когда Руденко, генеральный прокурор СССР прислал Хрущеву, кажется, в 1957 году о том, что не хватает, у него не хватает кадров, чтобы осуществлять реабилитацию, недостаточно людей. И это была большая проблема не только в прокуратуре, но и в Верховном суде. Не было достаточно людей компетентных, которые могли рассматривать дела. И он сказал: «Если ничего не делать, тогда реабилитация будет растягиваться на десятки лет. Но в самом деле, насколько я знаю, не увеличили количество сотрудников этого отдела, так что, действительно, реабилитация затягивалась.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А на основании каких законодательных актов проводилась реабилитация?

М.ЭЛИ: А это очень интересный момент. Потому что как оказывается, не было принято новых законодательных актов по реабилитации после смерти Сталина. Значит, реабилитация осуществлялась, в основном, уголовного и уголовно-процессуального кодексов 20-х годов.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Сталинского?

М.ЭЛИ: Ленинских лет 20-х годов. И реабилитация осуществлялась в порядке пересмотра уголовных дел. Это очень длинный, муторный процесс, процесс, который может затягиваться на очень долгий срок, потому что если хотите, это рассмотрение дел с целью выявления, что это не более, чем какая-то судебная ошибка. Но это ведь смешно. Поскольку люди, которых реабилитировали не пали жертвой судебной ошибки, а просто массового террора. Но это не признавали и поэтому не были созданы новые механизмы юридические и административные, чтобы массово реабилитировать этих людей. Хотя, в 50-е годы были несколько проектов со стороны прокуратуры, со стороны Верховного суда, были сделаны очень серьезные предложения о том, что надо создавать новые механизмы, чтобы просто ускорить процесс рассмотрения дел. Но Хрущев их отменял в 1957 году.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вот как интересно. Один из наших слушателей спрашивает: было ли связано стремление Хрущева к реабилитации с тем, что ему могли припомнить его собственную партийную деятельность, в которой он, в общем, не чурался крови, с одной стороны. С другой стороны, сами вы говорите, что что-то, какие-то вещи он вовсе не торопился делать.

М.ЭЛИ: Да, я говорю, что мне так кажется, Хрущев использовал реабилитацию, вот эту реабилитационную политику.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Как и Берия получается, так?

М.ЭЛИ: Да. Ну, в принципе, Берия создал эту политику, освободив врачей-убийц. И Хрущев продолжал Берию, если хотите, и расширил. И он из этого делал какой-то политический инструмент против Маленкова, Молотова, Кагановича. И он всегда выступал в качестве цензора, в качестве того человека, который знает, кто совершил какие ошибки. И тем самым он старался тоже скрывать собственные ошибки, собственные преступления.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Скажите, пожалуйста, были ли, известны ли дела, связанные с попыткой как-то, я даже не могу назвать это слово, поквитаться – нет, не поквитаться, осудить тех, кто был инструментами в репрессивной политике?

М.ЭЛИ: Да, такие попытки были. Да, действительно. Ну, во-первых, сразу после смерти Сталина и особенно после ареста Берия вычистили Министерство внутренних дел.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Что значит «вычистили»?

М.ЭЛИ: Ну, освободили от должности…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Поувольняли, то есть?

М.ЭЛИ: Увольняли, да. И кого-то тоже преследовали в судебном порядке. Но это, по-моему, неизученный вопрос, это не принимало каких-то огромных масштабов. В основном, старались от самых крупных палачей избавляться.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Как?

М.ЭЛИ: Ну, в смысле, избавляться – просто увольнять. Увольнять из органов, но, как правило, их не арестовывали. Ну, были исключения, как, например, Берия, Багиров и других, и Рюмин. Ну, Рюмина арестовал Берия. Но, в основном, крупные фигуры, когда их арестовывали, арестовывали не столько из-за преступлений, которые они совершили, как, на самом деле, потому что они были сложные фигуры.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А может, чтобы лишнего не сказали?

М.ЭЛИ: Может быть, чтобы лишнего не говорили – да, вполне возможно.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, например, есть пример с Иваном Серовым, руководителем КГБ с 1954 года после Берия до 1958 года, который был тоже замешан в страшных делах, но который был протеже Хрущева. И Хрущев избавился от него в 1958 году, но с ним ничего страшного не случилось.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Марк, а скажите пожалуйста, если попытаться разделить, как-то учесть жертвы сталинизма по основным группам, что это за группы?

М.ЭЛИ: Если вы меня спрашиваете… Группы – вы имеете в виду социальные группы какие-то?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, может быть, по основным характеристикам. То есть были, например, те, с кем расправлялись, потому что это были старые соратники, может быть, много о нем знавшие?

М.ЭЛИ: Знаете, я думаю, что, в основном, можно так сказать, что жертвой Сталина мог бы стать любой человек.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть никаких групп?

М.ЭЛИ: Я думаю, что очень сложно выделять какие-то группы. Были группы риска, группы, которые, может быть…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: В большей степени рисковали.

М.ЭЛИ: Да-да. Например, поляки, священники. У них было больше риска попасть. Но, в основном, любой рабочий…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А что, крупные партийные работники были не в группе риска? Были в группе риска.

М.ЭЛИ: Ну, они были в группе риска…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Директора заводов были не в группе риска? Еще как были в группе риска.

М.ЭЛИ: Были в группе риска, да, действительно.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Жены высших партийных чиновников были не в группе риска? На самом деле, так начинаешь перечислять и…

М.ЭЛИ: Да. Мне просто кажется, что тут важно понимать, что группы риска – просто много говорится о том, что высшее партийное руководство, действительно, было постоянно репрессировано Сталиным. Это правда, но нельзя забывать о том, что рабочие и крестьяне составляли огромные когорты ГУЛАГа, в основном. И уголовно-репрессивная политика была направлена именно против рабочих и крестьян. Против директоров колхозов, против мелких служащих и против рабочих и крестьян.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Позвольте еще вот какой вопрос. В рамках деятельности международного правозащитного центра «Мемориал» есть такой проект «Последний свидетель». Опрашиваются люди, которые как-то сами причастны были. И надо сказать, что среди них попадаются люди, которые говорят «Правильно отец был раскулачен, надо было в колхоз вступить». Много причем. Скажите, пожалуйста, существуют ли данные по поводу отношения людей реабилитированных, если речь идет о тех, кто реабилитирован при жизни, к тому, в результате чего они оказались, собственно… С ними произошло то, что с ними произошло. То есть, условно говоря, отношение к Сталину тех, кто был реабилитирован.

М.ЭЛИ: А. Ну, там по-разному. Я брал интервью у бывших заключенных, и мне встречались.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Упертые сталинисты?

М.ЭЛИ: Не сталинисты, но люди, которые его понимали и которые говорили, что, в основном, он был прав.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: «Со мной он, правда, ошибся. Со мной лично», да?

М.ЭЛИ: Иногда такое, иногда люди говорили, что «со мной он был не прав», да, такое есть. Но у меня, в моей подборке интервью, ограниченного в порядке 20 человек, это был редкий случай.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А скажите, пожалуйста, из этих проинтервьюированных, с кем вы беседовали, были ли какие-то факты, которые вас поразили больше всего? Что произвело на вас больше всего впечатление?

М.ЭЛИ: Например, рассказывали, как устроили свою жизнь после освобождения – вот как раз меня интересовал этот вопрос и это было потрясающе. Потому что часто политические заключенные после освобождения пошли на те работы, по которым они набрали навык в лагерях. Вот для тех из них, которые служили на каких-то должностях в лагерях. И поэтому часто они забывали или просто не могли воспользоваться своими знаниями, которые у них были до своего ареста.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Считали жизнь с момента заключения.

М.ЭЛИ: Да. И просто их брали на работы на какие-то заводы, на технические функции, поскольку считали, что они, может быть, в лагерях чему-то научились и так далее. И это меня потрясло. Действительно, сложно было после освобождения, даже после реабилитации попасть на такую же должность…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, вернуться к прежней жизни.

М.ЭЛИ: Да, вернуться к прежней жизни через свою работу. Это было фактически очень сложно.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но есть еще и какие-то совершенно удивительные человеческие явления. Вот, в своей биографической книге известный адвокат Юрий Шмидт описывает историю. Его родители познакомились на пересылке, и мать освободилась раньше, и спустя 15 лет, уже Шмидт существовал на свете, ему было около 15 лет, раздался у них в доме звонок и вопрос «Ты меня еще ждешь?» Они прожили после этого вместе всю жизнь. То есть, есть всякие совершенно невероятные и человеческие, и физические, и фактологические истории. Скажите, пожалуйста, а с чего вы сами занялись этой темой?

М.ЭЛИ: Я работал над документами прокуратуры 1953 года. И я наткнулся на большую пачку бумаг об амнистии 1953 года. И это были настолько потрясающие бумаги, мне стало сразу понятно, что, на самом деле, эти высокопоставленные чиновники – они себе очень хорошо представляли, что творится в лагерях, и для них это была проблема, они хотели от этого избавиться как можно быстрее.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Стоп. Что значит «избавиться как можно быстрее?»

М.ЭЛИ: Избавиться – значит распустить лагеря, освободить людей. И это меня потрясло, я тогда понял, что заложены были большие возможности именно после смерти Сталина, в годы, последующие после смерти Сталина. Но, в основном, и это я познал в конце пути, в основном, эти возможности были не использованы, не реализованы. На самом деле, демонтаж…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Казалось бы, прививка? То есть когда пошла волна реабилитации, когда люди начали говорить о том, о чем молчали. Казалось бы, прививка?

М.ЭЛИ: Я имею в виду, что они могли тогда и были тогда интеллектуальный и административный потенциал, чтобы полностью разрушить сталинскую систему. Но этого не произошло, структуры сталинизма остались – паспортная система, жесткая репрессивная система, роль партии.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Сейчас вам напишут, что у вас во Франции студенты машины поджигают – вот, жду простого этого сообщения.

М.ЭЛИ: Ну, пожалуйста, это другой вопрос.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Так. «Знакомство с делами реабилитированных только с разрешения родных», - пишет Олег. Вам приходилось с этим сталкиваться? Были ли случаи, когда вам отказывали в такого рода доступах?

М.ЭЛИ: Верно. Я не смотрел реабилитационные дела, я просто не смотрел их, я просто говорил с бывшими заключенными, но я специально не запрашивал дела в ФСБ или в ГАРФе, чтобы посмотреть дело. Так что можно только с разрешения родственников, но я это даже не пробовал.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Скажите, пожалуйста, очень много на свете есть людей, которые считают, что а) репрессии были справедливы, б) количество их было преувеличено, в) все, кому попало, попало правильно. Вот, исходя из темы, которой занимаетесь вы, что им можно посоветовать, я не знаю, куда заглянуть, что поискать?

М.ЭЛИ: Ну, я думаю, что надо открыть любую книгу, в которой серьезно говорится о терроре. И понятно тогда, что…

Н.БОЛТЯНСКАЯ: В Солженицынских книгах серьезно говорится о терроре?

М.ЭЛИ: Да-да.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: В книге Гинзбург «Крутой маршрут» серьезно говорится об этом?

М.ЭЛИ: Да-да.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вам скажут, что это беллетристика.

М.ЭЛИ: Да, это беллетристика, но тогда надо брать бесконечные сборники документов, которые выходят в огромном количестве с 1991 года, где там рассекречены документы из архивов. И там ясно видно, что репрессия была многоликая. И репрессия шла не только через 58-ю статью, она шла через все остальные статьи уголовного кодекса, это раз. И она шла через какие-то административные системы, которые загнали людей в какие-то дурацкие положения.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я благодарю нашего гостя. Я напомню, наш собеседник – историк Марк Эли. Говорили мы о реабилитации. Напомню, что передача «Именем Сталина» выходит совместно с издательством «Российская Политическая Энциклопедия» при поддержке фонда имени первого президента России Бориса Николаевича Ельцина, и что с 9 по 11 октября в Смоленске будет проходить вторая международная конференция «История Сталинизма. Репрессированная российская провинция». Спасибо вам, Марк. Я, Нателла Болтянская прощаюсь.

Ответ на это дают две цифры: плюс 23,6 млн. и минус 13,3 млн. человек. Что это за цифры, можно понять из этих двух графиков, которые я сделал на основе официальных данных российской и советской статистики. Сперва график, объясняющий вторую цифру:

На нем показана динамика общей смертности населения в РСФСР и РФ с 1980 по 2015 году. Показатели 2015 года показаны за 1-й квартал. Пунктиром показан линейный тренд смертности населения на основе данных за 10 лет 80-х годов. Закономерно считать, что всё, что выше него является аномальным повышением смертности, как результат изменения социально-экономической ситуации в стране после сворачивания социализма и реставрации капитализма в России в 1991 году. Путем нехитрых подсчетов (перевода промилле в реальные числа) получается, что реставрация капитализма обошлась населению России в -13,3 млн. Зафиксируем эту цифру. Кстати, из них на правление Путина приходится 9,2 млн. смертей.

Теперь я объясню первую цифру в 23,6 млн. человек. Он вытекает из этого графика и цифр:

На нем показана динамика общей смертности населения в Российской империи с 1900 по 1913 годы и в СССР с 1925 по 1955 годы. Цифры по данным ЦСУ СССР в границах СССР на 1 января 1939 года и из книги Рашина Население России за 100 лет (1813-1913) *. Пунктиром показан линейный тренд смертности населения на основе данных за 13 предвоенных лет РИ. Закономерно считать, что всё, что ниже или выше него является результатом изменения социально-экономической ситуации в стране после революции 1917 года и социально-экономических преобразований, начатых при Сталине. Путем подсчетов, аналогичных по графику выше, получается, что построение социализма радикально снизило общую смертность в СССР, что дало +23,6 млн. жизней за 30 лет правления Сталина.

Итак, что мы имеем? Итог можно увидеть на общем графике:


При Сталине уверенный рост населения, особенно русских, несмотря на огромные потери в войне 1941-45 гг. При нынешнем режиме наблюдается чудовищная убыль населения. Особенно она чудовищная для мирного времени. Откуда взялся рост и убыль понятно из первых двух графиков. И это не считая потерь от падения рождаемости.

Нужно полагать, что для всего населения бывшего СССР потери от развала СССР будут исчисляться большей цифрой, чем только для России. Большей примерно в два раза. По данным до 2010 года она будет равна в 48 млн. демографических потерь (рождаемость+смертность), где 26,3 млн. будет результатом повышенной смертности населения.

Из всех этих цифр понятно, что нынешний ельцинско-путинский режим никогда не пойдет на реабилитацию Сталина. Из его пропаганды никогда не исчезнет ложь о мнимом геноциде населения СССР при Сталине, которого никогда не было, а был наоборот огромный прогресс в деле снижения общей смертности. Ведь этой гигантской ложью режим прикрывает собственный геноцид населения, который она начала после 1991 года и продолжает его до сих пор, не желая отказываться от идеи построения капитализма в России. Идеи-фикс, уносящей каждый год сотни тысяч жизней россиян.

* Внимательный читатель увидит, что на графике данные несколько выше, чем у Рашина. Это связано с тем, что данные по СССР я использовал в границах до сентября 1939 года. Для сопоставимости я подкорректировал дореволюционные данные в сторону увеличения, так как в европейской части смертность была самая маленькая относительно остальных частей РИ.

Процесс реабилитации осужденных в период с 20-х до начала 50-х годов начался сразу после смерти Сталина. По указу «Об амнистии» 1953 года Верховного Совета СССР было выпущено на свободу до полутора миллионов человек.

Массовая юридическая реабилитация началась с 1961 года. Тогда за отсутствием состава преступления были реабилитированы 737 182 человека, с 1962 по 1983 год были реабилитированы 157 055 человек. Процесс реабилитации был возобновлен в конце 80-х. Тогда были реабилитированы почти все репрессированные деятели ВКП(б), и многие из тех, кто был объявлен «классовым врагом». В 1988-89 годах были пересмотрены дела на 856 582 человека, по ним реабилитировано 844 740 человек. И, наконец, в 1991 году был подписан «Закон о реабилитации жертв политических репрессий». С момента начала действия этого закона и по 22015 год было реабилитировано более 3,7 миллиона человек. И тем не менее, даже при такой масштабной работе, заключающейся в пересмотре миллионов дел, отнюдь не все репрессированные были признаны невиновными. Кто же так и не получил реабилитации? Закон 1991 года запрещает реабилитировать тех, кто сам участвовал в репрессиях.

Генрих Григорьевич Ягода

С 1934 по 1936 год он занимал пост наркома внутренних дел СССР. Именно под руководством Ягоды был создан ГУЛАГ. Он же начал строительство Беломоро-Балтийского канала силами заключенных. Он официально носил титул «первого инициатора, организатора и идейного руководителя социалистической индустрии тайги и Севера». Созданная им машина перемолола в итоге и его самого: в 1937 году он был арестован, а через год расстрелян. Ягоду обвиняли в совершении «антигосударственных и уголовных преступлений», в «связях с Троцким, Бухариным и Рыковым, организации троцкистско-фашистского заговора в НКВД, подготовке покушения на Сталина и Ежова, подготовке государственного переворота и интервенции».

Николай Иванович Ежов

Этот человек, как известно, возглавлял народный комиссариат внутренних дел с 1936 по 1938 год. Это ему принадлежит сомнительная честь организатора репрессий 1937-38 года, известных, как «большой террор». В народе эти репрессии получили название «ежовщина». В 1939 году он был арестован, а в 1940 -- расстрелян по обвинению в подготовке антисоветского государственного переворота и шпионажа в пользу пяти иностранных разведок.

Лаврентий Павлович Берия

С 1941 года Лаврентий Берия – генеральный секретарь госбезопасности. Берия – «правая рука Сталина», человек из ближайшего окружения «отца народов», стал для многих поколений советских людей едва ли не символом сталинских репрессий, несмотря даже на то, что в период «большого террора» на посту наркома внутренних дел был отнюдь не Берия. Лаврентия Павловича не обошла судьба его предшественников, он так же стал жертвой запущенного в начале 30-х маховика арестов и казней по странным обвинениям. Берия был арестован в 1953 году, признан виновным в шпионаже и заговоре с целью захвата власти, и расстрелян.

Деканозов, Мешик, Влодзимирский, Меркулов

Это люди из ближайшего окружения Берии, чекисты, активные участники сталинских репрессий. И Владимир Георгиевич Деканозов, и Павел Яковлевич Мешик, и Лев Емельянович Владзимирский, и Всеволод Николаевич Меркулов были арестованы по делу Берии, признаны виновными в шпионаже с целью захвата власти и расстреляны в 1953 году.

Юридический казус

Специалисты говорят: в том, что касается этих и других им подобных лиц, имеет место некий юридический казус. Очевидно, что ни Ягода, ни Ежов, ни Берия, ни его приспешники, не совершали тех преступлений,которые были им инкриминированы. Не были они шпионами бесчисленных иностранных разведок и на захват власти в стране никто из них не покушался. Однако, комиссия по реабилитации отказалась признать этих людей невиновными. Основанием для отказа стало указание на то, что они сами являлись организаторами массовых репрессий, а потому не могут считаться их жертвами. С точки зрения юриспруденции, может быть, имеет место некая неточность формулировки, во всяком случае, есть юристы, которые на этом настаивают. Однако, если по-справедливости, то все верно.