Лев Николаевич Толстой (1821 — 1910) велик и как писатель, и как мыслитель. Он выступает родоначальником концепции ненасилия. Его учение получило название толстовства. Суть этого учения нашла отражение во многих его произведениях. У Толстого имеются и собственные философские сочинения: “Исповедь”, “В чем моя вера?”, “Путь жизни” и др.

Толстой с огромной силой нравственного осуждения подверг критике государственные учреждения, суд, экономику . Однако критика эта была противоречивой. Он отрицал революцию как метод решения социальных вопросов. Историки философии полагают, что “заключая в себе некоторые элементы социализма (стремление создать на месте помещичьего землевладения и полицейски-классового государства общежитие свободных и равноправных крестьян, учение Толстого вместе с тем идеализировало патриархальный строй жизни и рассматривало исторический процесс с точки зрения “вечных”, “изначальных” понятий нравственного и религиозного сознания человечества”.

Толстой считал, что избавление от насилия, на котором держится современный мир, возможно на путях непротивления злу насилием, на основе полного отказа от какой-либо борьбы, а также на основе нравственного самосовершенствования каждого отдельного человека. Он подчеркивал: “Только непротивление злу насилием приводит человечество к замене закона насилия законом любви”.

Считая власть злом , Толстой пришел к отрицанию государства. Но упразднение государства, по его мнению, не должно осуществляться путем насилия, а посредством мирного и пассивного уклонения членов общества от каких бы-то ни было государственных обязанностей и должностей, от участия в политической деятельности. Идеи Толстого имели широкое хождение. Одновременно их критиковали справа и слева. Справа Толстого критиковали за критику в адрес церкви. Слева — за пропаганду терпеливой покорности властям. Критикуя Л. Н. Толстого слева, В. И. Ленин находил в философии писателя “кричащие” противоречия. Так, в работе “Лев Толстой как зеркало русской революции” Ленин отмечает, что у Толстого “С одной стороны, беспощадная критика капиталистической эксплуатации, разоблачение правительственных насилий, комедии суда и государственного управления, вскрытие всей глубины противоречий между ростом богатства и завоеваниями цивилизации и ростом нищеты, одичалости и мучений рабочих масс; с другой стороны, — юродивая проповедь “непротивления злу” насилием”.

Идеи Толстого во время революции осуждались революционерами, так как адресовались они всем людям, включая и их самих. В то же время, являя революционное насилие по отношению к сопротивляющимся революционным преобразованиям, сами обагренные чужой кровью революционеры желали, чтобы насилие не проявлялось по отношению к ним самим. В данной связи не удивительно, что не прошло и десяти лет после революции, как было предпринято издание полного собрания сочинений Л. Н. Толстого. Объективно идеи Толстого способствовали обезоруживанию тех, кто подвергался революционному насилию.

Однако навряд ли правомерно осуждать за это писателя. Многие люди испытали благотворное влияние идей Толстого. Среди последователей учения писателя-философа был Махатма Ганди. К числу поклонников его таланта относился и американский писатель У. Э. Хоуэлс, который писал: “Толстой — величайший писатель всех времен, уже хотя бы потому, что его творчество более других проникнуто духом добра, и сам он никогда не отрицает единства своей совести и своего искусства”.

Ровно сто лет назад умер великий русский писатель, мыслитель, просветитель Лев Николаевич Толстой. В сегодняшнем мире, в котором насилие и война являются универсальными способами достижения целей, особую актуальность приобретает этико-политическое учение Льва Толстого.

"Особая идеология ненасильственного анархизма , основанная на рационалистическом переосмыслении христианства, была разработана Л. Н.Толстым в его поздних романах и этических трактатах («Исповедь», 1879; «В чем моя вера», 1882; «Царство Божие внутри вас», 1894). Толстой полагал, что главное зло человеческой истории и существующего общественного строя заключено в насилии человека над человеком, приводящем к порабощению большинства меньшинством. Прогресс представлялся ему как преодоление всех форм насилия путем «непротивления», полного отказа от насильственной борьбы и сосредоточения человека на задачах личного нравственного усовершенствования. Толстой считал, что людям не дано знать, какое общественное устройство является наилучшим, но оно ни при каких обстоятельствах не может возникнуть в результате политической борьбы и революций, основанных на насилии, и лишь заменяющих одну форму рабства другой. Считая злом любое принуждение, Толстой приходил к безусловному отрицанию государства, упразднение которого должно совершиться путем ненасильственного уклонения каждого члена общества от всех государственных обязанностей (уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.) и участия в политической деятельности. Религиозные и социальные идеи Толстого существенно повлияли на идеологию национально-освободительных движений в Китае и особенно в Индии.
Русский философ Н.Бердяев утверждал, что «анархизм есть создание русских», рассуждая, в основном, об анархизме Льва Толстого. Религиозный анархизм Толстого есть самая последовательная и радикальная форма анархизма, то есть отрицание начала власти и насилия. Толстой противопоставляет законы мира («царства кесарева») законам Бога («царства божьего»). Он предлагает рискнуть миром для исполнения закона Бога. По мнению Льва Толстого, если человек перестает противится злу насилием, то есть перестает следовать закону этого мира, то будет непосредственное вмешательство Бога в устройство его жизни. Добро побеждает лишь при условии действия Природы, Бога, а не Государства.
Благодаря идеям и особенно авторитету Толстого в России приобрело известность движение толстовцев. Эти люди до 1920 года, когда их разогнали большевики, уходили в деревню и организовывали там общины. Эти общины, несмотря на кажущийся утопизм идей Толстого, показали свою эффективность на практике. В Болгарии толстовцы просуществовали до 1950-х годов, пока их не уничтожило опять же советское правительство. "

Следует отметить, что я не являюсь стопроцентным сторонником ненасилия, но если есть возможность выбирать между насилием и ненасилием как способами борьбы за справедливое общество, то, видимо, надо выбирать последнее.

Введение 3

Глава 1. Лев Николаевич Толстой 5

1.1. Духовные искания Льва Николаевича...………………………….5

Глава 2. Отличие религиозных взглядов Льва Николаевича от

официального православия………………………………………………. 8

2.1. В чем моя вера………………………………..…… …………………...8

Заключение 13

Список использованной литературы 14

Введение

Актуальность темы контрольной работы заключается в том, что в настоящее время религиозные взгляды Толстого от официального православия плохо изучены. Церковь пытается исказить мнение писателя, давая не всегда правильную оценку мышления Льва Николаевича, склоняя людей на свою сторону.

В наше время после того, как страна прожила в атеизме 70 лет, и православная религия вновь стала возобладать сердцами людей, многие стали задумываться о Боге. Правильность православной религии – вот в чем главный смысл духовных исканий Толстого. Лев Николаевич очень хорошо описывает недостатки православной религии. Он ищет истинного Бога, занимается переводом подлинников Евангелия. Его религиозные труды следует прочитать каждому человеку, в особенности тому, кто считает себя христианином.

Если еще можно не размышлять о церковных догматах (поскольку догмат – постановление, утверждённые высшими церковными инстанциями положения вероучения, выдаваемые церковью за непреложную истину и не подлежащие критике), то невозможно спокойно говорить о множестве недостатков сплетенных религией и обществом, которые обнаруживает писатель. Если проанализировать религиозные произведения Толстого, то можно провести параллель между временем православной церкви и понять, что много всего остается неизменным и на сегодняшний день.

Степень изученности темы. Религиозно-философские взгляды Льва Николаевича Толстого хорошо представил А. В. Мень. 1

Цель работы: рассмотреть религиозные взгляды Льва Николаевича Толстого, найти основные отличия религиозных взглядов писателя от официального православия.

Задачи:

1. Проанализировать духовные искания Льва Николаевича Толстого
2. Изучить отличия религиозных взглядов Льва Николаевича Толстого от православной религии.

Структура работы: контрольная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Лев Николаевич Толстой

1. Духовные искания Льва Николаевича

История духовных исканий Льва Николаевича – это история его поколения и не одного, а даже нескольких. Писатель прожил долгую жизнь, и влияние Толстого на современников было колоссальным. Однако сегодняшние читатели смутно представляют себе, в чем был смысл его учения и в чем трагедия великого писателя. Говоря о Толстом в первую очередь имеют ввиду писателя, авторов романов, но забывают о том, что он также и мыслитель. Мыслитель, который создал свою собственную философию, был не доволен христианскими догматами и критиковал православную церковь.

Лев Николаевич рано стал задумываться над смыслом жизни, анализировать свои поступки, думать об этических сторонах человеческого бытия. Также рано он думал о боге, о православной вере и писал в религиозном произведении “Исповедь”: «Я был крещен и воспитан в православной христианской вере. Меня учили ей с детства, и во все время моего отрочества и юности. Но когда я 18-ти лет вышел со второго курса университета, я не верил уже ни во что из того, чему меня учили» 2 . Но не стоит принимать это высказывание Толстого буквально, вера у него была, но только расплывчатая в виде деизма. Он искал смысл жизни в семье, труде, в том, что люди называют счастьем.

“Война и мир” – роман, где Лев Николаевич верит в судьбу, которая ведет человека туда, куда он не хочет идти. Для него Наполеон представляется некой исторической фигурой, и масса людей движется, как муравьи по каким-то таинственным законам. Также Толстой верит в воссоединение человека с природой. Князь Андрей внутренне разговаривает с дубом. Дуб является бесконечным символом природы, к которой стремиться душа героя. Тщетны духовные поиски Пьера Безухова, который становится масоном, выполняя их обряды (завязывание глаз и повторяя слова). Странно, что героям романа и в голову не приходит идти христианским путем. Виной всему распространившейся к XVIII веку деизм, т.е. догматы деизма, который отрицает и Откровение, и Боговоплощение, и личность Иисуса Христа как Откровение Бога на земле, а представляет Его только как учителя и пророка.

“Анна Каренина” – трагический роман, который показывает нравственную гибель Анны. Писатель описывает историю жизни женщины, как злой рок, судьба, таинственный Бог расправляется с грешницей. И поэтому Лев Толстой начал свой роман словами из Библии, словами Божьими: «Мне отмщение, и Аз воздам». 3 Толстой истолковал эти слова, как судьба, то есть Бог, мстит человеку за грех, наказывает.

Анафема настигла Льва Николаевича, когда в романе “Воскресение” он написал о главном таинстве вере Христовой, о Евхаристии такие слова: «взяв в руки золоченую чашку, вышел с нею в середние двери и пригласил желающих тоже поесть тела и крови Бога, находившихся в чашке». 4

Можно назвать Толстого духовным диссидентом, или инакомыслящим. Он искал ответы на религиозные вопросы, которые не всегда могло объяснить священное писание и православная церковь. Простые и умные люди рассказывали ему о вере, но он не мог понять их веру и упорно искал свою.

Многие рассуждают о том, что человек находит Бога в себе в трудные времена, но если смотреть на Льва Николаевича, то нельзя сказать, чтобы он испытывал трудности. У него было все для собственного счастья: талант, семья, богатство. Но он делает паузу, задумывается и задается вопросами: «Что выйдет из того, что я делаю нынче, что буду делать завтра, - что выйдет из всей моей жизни? Зачем мне жить, зачем чего-нибудь желать, зачем что-нибудь делать? Есть ли в моей жизни такой смысл, который не уничтожался бы неизбежно предстоящей мне смертью?». В поисках за ответами на вопрос жизни писатель испытал такое же чувство, которое одолевает заблудившегося человека в лесу. 5

Глава 2. Отличие религиозных взглядов Л.Толстого от официального православия

1. В чем моя вера

Разногласие Толстого с православной церковью началось очень рано. Будучи эрудированным человеком, он много знал и считал неправильным быть христианином и не исполнять положение о непротивлении злу. С детства писателя учили, что Христос – Бог и учение его Божественно, но так же учили уважать заведения, которые насилием обеспечивают безопасность от злого, учили почитать эти заведения священными. Льва Николаевича учили противостоять злому и внушали, что унизительно покоряться злому, а похвально давать злу отпор. Потом Толстого учили воевать, т.е. убийством противодействовать злым, и воинство, членом которого он был, называли христолюбивым воинством; и деятельность эту освящали христианским благословением. Кроме того, с детства и до возмужалости его учили уважать то, что прямо противоречит закону Христа. Дать отпор обидчику, отмстить насилием за оскорбление; все это не только не отрицали, но и внушали Толстому, что все это прекрасно и не противоречит закону Христа. После всего этого у Льва Николаевича появилось заблуждение. Оно возникло из исповедания Христа на словах и отрицания его на деле. «Все на самые различные лады понимают учение Христа, но только не в том прямо простом смысле, который неизбежно вытекает из Его слов» 6 – считает Лев Николаевич. Люди устроили всю свою жизнь на основаниях, которые отрицает Иисус, и никто не хочет понять учение Христа, в его прямом смысле. Закон Христа несвойственен человеческой природе, он и состоит в том, чтобы отбросить от себя это несвойственное человеческой природе мечтательное учение людей о непротивлении злу, делающее их жизнь несчастною. Мир, не тот, который дал Бог для радости человека, а тот мир, который создан людьми для их погибели, есть мечта, и мечта самая дикая, страшная, бред сумасшедшего, от которого стоит только раз проснуться, чтобы уже никогда не возвращаться к этому ужасному сну. Люди забыли, чему учил Христос, что он сказал нам о нашей жизни – о том, что нельзя гневаться, убивать, нельзя защищаться, а надо подставлять щеку обидчику, что нужно любить своих врагов. Иисус не мог себе представить, что те, кто верит в его учение любви и смирения, могут спокойно убивать своих братьев.

Лев Николаевич приводит в пример юношу – крестьянина, который отказался от военной службы на основании Евангелия. Церковные учителя внушали юноше его заблуждение, но так, как он поверил не им, а Христу, то его посадили в тюрьму и продержали там, пока юноша не отрекся от Христа. И это происходило после 1800 лет, как христианам дана была заповедь: "Не считай людей других народов своими врагами, а считай всех людей братьями и ко всем относись так же, как ты относишься к людям своего народа, и потому не только не убивай тех, которых называешь своими врагами, но люби их и делай им добро". 7

Общественное мнение, религия, наука, все говорят, что человечество ведет неправильную жизнь, но как стать лучше и сделать лучше жизнь – это учение невыполнимо. Религия объясняет это тем, что Адам пал и мир лежит во зле. Наука говорит то же самое, но другими словами, догматом первородного греха и искупления. В учении искупления два пункта, на которых все держится: 1) законная жизнь человеческая есть жизнь блаженная, жизнь же мирская здесь есть жизнь дурная, не поправимая усилиями человека и 2) спасение от этой жизни – в вере. Эти два пункта стали основой для верующих и неверующих псевдохристианского обществ.Из второго пункта появилась церковь и ее учреждения, а из первого пункта происходят философские и общественные мнения.

Извращение смысла жизни извратило всю разумную деятельность человека. Догмат падения и искупления человека закрыл от людей и исключил все знания для того, чтобы человек мог понять, что ему нужно для лучшей жизни. Философия и наука враждебно относятся к псевдохристианству и гордятся этим. Философия и наука говорят обо всем, но только не о том, как сделать жизнь лучше, чем она есть.

Учение Иисуса Христа – учение о сыне человеческом, для того, чтобы люди делали благо, стремились к лучшему образу бытия. Нужно понять учение Христа о вечной жизни в Боге. О своем воскресении сам Иисус не говорил ни слова, но как учат богословы, основа веры Христовой – в том, что Иисус воскрес, зная, что главный догмат веры будет состоять именно в воскресении. Но Христос ни разу не упомянул об этом в Евангелии, он возвышает сына человеческого, т.е. сущность жизни человека – признать самого себя сыном Бога. Иисус говорит: что его будут мучить и убьют, Сын Человеческий, сознавший себя сыном Бога, все – таки будет восстановлен и восторжествует над всем. И эти – то слова толкуются за предсказание о его воскресении. 8

Китайцы, индусы, евреи и все люди в мире, которые не верят в догмат о падении человека и искупления его, жизнь – это жизнь такая, какая она есть. Человек рождается, живет, заводит детей, воспитывает их, стареет и умирает. Дети его продолжают жизнь, которая продолжается от поколения к поколению. Наша же церковь говорит, что человеческая жизнь – высшее благо, представляется нам маленькой частицей той жизни, которая скрыта от нас на время. Наша жизнь дурная и падшая, насмешка над настоящей, над тою, которую почему – то мы воображаем, что Бог должен был дать нам. Цель нашей жизни заключается не в том, чтобы прожить ее так, как хочет Бог, не в том, чтобы сделать ее вечною в поколениях людей, как евреи, или слиянием ее с волею Отца, как учил Христос, а в том, чтобы поверить, что после смертной жизни начнется настоящая. Иисус не говорил про нашу воображаемую жизнь, но которую Бог должен был дать, но не дал. Христос не знал о грехопадении Адама и вечной жизни в раю и бессмертной души вдунутой Богом в Адама, и он нигде об этом не упоминал. Иисус учил о жизни такой, какая она есть и всегда будет. Мы же подразумеваем ту мнимую жизнь, которой никогда не было.

Есть очень старое заблуждение, что человеку лучше уйти от мира, чем поддаваться искушениям. Задолго до Христа написана повесть, против этого заблуждения о пророке Ионе. Идея в повести одна: Иона – пророк, который один желает быть праведным и уходит от безнравственных людей. Но Бог говорит ему, что – он пророк, который должен сообщить потерянным людям истину, и поэтому он должен быть рядом с людьми, а не уходить от них. Иона пренебрегает развращенных ниневитян и бежит от них. Но как не убегает пророк от своего назначения, Бог все равно приводит его к ниневитянам и они принимают через Иона учение Бога и их жизнь становится лучше. Но Иона не радуется, что он орудие воли Бога, он раздосадован и ревнует Бога к ниневитянам – ему одному хотелось быть хорошим и разумным. Пророк уходит в пустыню, плачет и сетует на Бога. После этого над Ионой вырастает тыква за одну ночь, которая спасает его от солнца, а в другую ночь червь съедает тыкву. Иона еще более сетует на Бога за то, что тыква пропала. Тогда Бог говорит пророку: ты жалеешь, что та тыква, которую ты считал своей пропала, а мне разве не жалко было огромного народа, который погибал, живя, как животное, не умея отличить правой руки от левой. Твое знание истины нужно было, чтобы передать его тем, кто его не знали. 9

Церковь учит, что Христос – Богочеловек давший нам пример жизни. Вся известная нам жизнь Иисуса происходит в центре событий: с блудницами, мытарями, с фарисеями. Главные же заповеди Христа – любовь к ближнему и проповедование людям его учения, а это требует нерушимое общение с миром. Выходит вывод, что по учению Христа нужно уйти от всех, уйти от мира. Получается, что нужно делать совсем обратное тому, чему Иисус учил и тому, что он делал. Мирским и монашеским людям церковь повествует не учением о жизни – как сделать ее лучше для себя и для других, а учением о том, во что нужно верить светскому человеку, чтобы живя неправильно, все – таки спастись на том свете, а для монашествующих, тем сделать жизнь еще хуже, чем она есть. Но Христос этому не учил. Иисус учил истине, но если истина отвлеченная, то это истина будет истиной и в действительности. Если жизни в Боге – это нераздельная истинная жизнь, блаженная сама в себе, то она истинна, здесь на земле, при всех возможных обстоятельствах в жизни. Если бы жизнь здесь не подтверждала учения Христа о жизни, то это учение было бы не истинно. 10 2.1. В чем моя вера………………………………..………………………...8
Заключение 13
Список использованной литературы 14

Социально-политические взгляды Л.Н. Толстого Становление общественно-политических взглядов Толстого нераз­рывно связано с историей России. Начальный период их формирова­ния приходится на 40-50-е годы прошлого столетия. Это было время значительного подъема в духовной жизни России, вызванного небыва­лым размахом освободительного движения.

В 50-е годы Толстой намечает выступить с публичной критикой абсолютистского режима и крепостного права в «Романе русского помещика» - произведении, которое мыслилось им как «догматическое», несущее в себе решение важнейших проблем эпохи.

Немаловажную роль в становлении общественно-политических взглядов Толстого сыграла Крымская война 1853-1856 гг. Будучи ее непосредственным участником, одним из героических защитников Севастополя, Толстой воочию убедился в полной несостоятельности общественного уклада и всей государственной системы крепостнической России. «Россия или должна пасть, или совершенно преобразоваться», - к такому выводу приходит писатель уже в первые дни Крымской кампании. А оценивая значение войны для судеб русского народа, проницательно замечает: «Много политических истин выйдет наружу и разовьется в нынешние трудные для России минуты».

Одна из таких истин, на которую Толстому, как и многим другим, открыла глаза Крымская война, - необходимость ликвидации в России крепостного права. Стремясь принять самое активное участие в решении этой важнейшей для России проблемы, Толстой энергично включается в развернувшуюся вокруг нее во второй половине 50-х годов борьбу. Надо отметить, что, принадлежа по рождению и воспитанию к высшей помещичьей знати, Толстой в названные годы еще не отказался от «привычных взглядов» своей среды. Он не разделяет взглядов революционных демократов по крестьянскому вопросу, счи­тая, что «историческая справедливость» требует сохранения права собственности на землю за помещиками. Наибольшее одобрение поэ­тому вызывают у него предложения либерального дворянства, нацелен­ные на то, чтобы освободить крестьян, не затрагивая основ помещичь­его землевладения.

Однако либеральные иллюзии Толстого вскоре развеялись. Первая же попытка применить на практике свой проект освобождения крестьян, даже выгодно отличавшийся от проектов либералов, закончилась провалом. Крестьяне Ясной Поляны, которым Толстой изложил свой план, отвергли все предложения помещика, поскольку он игнорировал их справедливые права на землю. Данное обстоятельство произвело на Толстого сильное впечатление и навело на серьезные размышления о проблемах «освобождения». В результате он приходит к мысли о существовании глубоких противоречий между помещиками и крестьянами, сближаясь в данном вопросе с революционными демократами. Но в отличие от них Толстой не понимал действитель­ной природы общественного антагонизма. Подобно многим просветите­лям, он пытается объяснить это явление не экономическими фактора­ми, а духовными. Источник всех зол Толстой видит в неравенстве образования. В распространении просвещения среди народов, в «слиянии всех классов в знании науки» заключается, по его мнению, одно из действенных средств преодоления сословной разъединенности. Толстому кажется, что образование есть тот рычаг, при помощи которого можно изменить существующие государственные порядки. «Покуда не будет большого равенства образования - не бывать и лучшему госу­дарственному устройству». Этим в решающей степени объясняется то, что в 50-е годы Толстой обращается к педагогике. Педагогическая деятельность, основанная на страстно пропагандируемой им теории образования, была своего рода экспериментом с целью устранения общественных противоречий, утопической попыткой примирения анта­гонистических классов.

Вместе с тем дворянская ограниченность и утопизм взглядов; Толстого в 50-е годы не должны заслонять их демократического характера. Тяжело переживая рабское состояние русского крестьянства, настаивая на его скорейшем раскрепощении, Толстой приходит к признанию законности и справедливости крестьянских требований и предлагает правительству поступиться «историческими правами русского дворянства» - признать помещичью землю «часть за крестьянами или всю даже».
Реформа 1861 г. явилась тем поворотным пунктом во взглядах Толстого, когда впервые четко определяется отход писателя от своего класса и сближение с русским крестьянством, нужды которого он все острее осознает. Заявляя, что, по «понятиям русского народа», «равномерное разделение земли между гражданами есть несомненное благо», он руководствуется уже не соображениями господствующего класса, а исходит из интересов обманутого реформой крестьянства, сходясь в этом отношении с революционными демократами. «Всемирно-историческая задача России состоит в том, чтобы внести в мир идею общественного устройства без поземельной собственности»,- так выражает Толстой в своем дневнике мысль, развитию которой в 80-е и последующие годы он посвятит многие свои статьи.

Обнаружившиеся в 60-е годы расхождения Толстого с идеологическими позициями класса, к которому он «по рождению и воспитанию принадлежал», еще более обостряются в процессе его дальнейших наблюдений над пореформенной действительностью.

Все более убеждаясь в том, что Россия «на краю большого переворота», Толстой приходит к решительному осуждению эксплуата­торского строя, к окончательному разрыву со своим классом. «Со мной случился переворот, который давно готовился во мне...», - писал он в «Исповеди». Порвав со всеми взглядами, привычками и традициями дворянской среды, Толстой провозгласил своим идеалом «жизнь про­стого трудового народа, того, который делает жизнь, и тот смысл, ко­торый он придает ей». С этого момента защита экономических и по­литических прав и интересов русского крестьянства становится основ­ным содержанием всей его многогранной деятельности.

В начале 80-х годов завершилась перестройка всей системы общественно-политических взглядов Толстого. Теперь в ней получили свое идеологическое оформление стихийные настроения и чаяния широких масс русского патриархального крестьянства. Отбросив прежнюю наивную веру в возможность союза барина с мужиком, Толстой, как отмечает В. И. Ленин, буквально «обрушился» со страстной критикой «на все современные государственные, церковные, общественные, экономические порядки, основанные на порабощении масс, на нищете их, на разорении крестьян и мелких хозяев вообще, на насилии и лицемерии, которые сверху донизу пропитывают всю современную жизнь».

Как бы ни был далек мыслитель от рабочего класса, каким бы противником революции он ни выступал, и рабочий класс и революция «принимали» Толстого - обличителя классового господства и угнетения.

«Двух станов не боец, а только гость случайный...», А. К. Толстой принадлежал к кругам высшей русской аристократии, был личным другом императора Александра II, с которым вместе играл, будучи мальчиком. Однако с первых дней сознательной жизни он стал выразителем аристократической оппозиции правящему режиму, правительству и официальной идеологии. Это предопределило ту дистанцию, которой Толстой постоянно держался при императорском дворе. Независимость, с точки зрения Толстого, главная добродетель в отношениях с властями. Человек отзывчивый, прямой, благородный, презиравший всякую подлость, Толстой не унижал себя ни ложью, ни приспособленчеством, ни угодливостью. Ему был органически чужд карьеризм, его нельзя было заставить высказать мнения, противные его убеждениям.

Принимая монархию и поддерживая монархический принцип, Толстой считал, что та официальная идеология, которая распространяется правительством, и та политика, которую оно проводит, безнадежно устарели и ведут Россию по неверному и губительному историческому пути. Правительство, с точки зрения Толстого, управляет глупо и тупо («История государства Российского от Гостомысла до Тимашева», «Сон Попова», «Песня о Каткове...»), и писатель не только не желал практически поддерживать его начинания, но и говорил в глаза царю обо всех несуразностях в действиях власти. Современную ему высшую бюрократию Толстой считал каким-то болезненным наростом на теле России, никак не отвечающим ее интересам. Корни современной внутренней и внешней политики правительства заложены, по убеждению Толстого, в древности. Нынешнее правительство Александра II лишь упрямо продолжает державный курс всех русских царей, начиная с Ивана Грозного, тогда как необходимо его пересмотреть и вернуться к истокам русской демократии, складывавшейся в республиках-городах Новгороде и Пскове. Это одна сторона взглядов Толстого.

Другая состоит в решительном и непримиримом неприятии русского радикализма, идей так называемых революционных демократов с их политическими, социальными, философскими и эстетическими взглядами. Свою неприязнь к воззрениям Чернышевского, Добролюбова и их сторонников Толстой выразил в притче «Пантелей-целитель»: «И приемы у них дубоватые,/И ученье-то их грязноватое...» А в сатире -«Послание к М. Н. Лонгинову о дарвинисме» он язвительно писал о несопоставимости системы Дарвина и системы нигилистов:

Нигилистов, что ли, знамя
Видишь ты в его системе?
Но святая сила с нами!
Что меж Дарвином и теми?

От скотов нас Дарвин хочет
До людской возвесть средины -
Нигилисты же хлопочут,
Чтоб мы сделались скотины.

В них не знамя, а прямое
Подтвержденье дарвинисма,
И сквозят в их диком строе
Все симптомы атависма:

Грязны, неучи, бесстыдны,
Самомнительны и едки,
Эти люди, очевидно,
Норовят в свои же предки.

Не принимая ни правительство, ни революционную демократию, Толстой выбирает личную независимость: быть в отдалении от тех и других, не вступать ни в какой лагерь, не служить, принадлежать самому себе и иметь возможность говорить правду, как он ее понимает, и тем и другим. Александру II можно бросить в лицо упрек в несправедливом тюремном заключении Чернышевского, над нигилистами посмеяться в сатирических строфах. Впрочем, ядовитой и веселой насмешки достойны обе «партии» - правительственная и антиправительственная. Объясняя свое желание быть вне «станов» и вместе с тем не отстраняться от наблюдения и критики их, Толстой иронически писал жене о придворных карьеристах: «Те же, которые не служат и живут у себя в деревне и занимаются участью тех, которые вверены им Богом, называются праздношатающимися или вольнодумцами. Им ставят в пример тех полезных людей, которые в Петербурге танцуют, ездят на ученье или являются каждое утро в какую-нибудь канцелярию и пишут там страшную чепуху».

Итогом этих непростых для Толстого и выношенных им мыслей стало программное стихотворение «Двух станов не боец, а только гость случайный...» (1858), в котором Толстой ставит себя вне двух противостоящих друг другу крайних сил - правительства и революционной демократии. Последний стих «Я знамени врага отстаивал бы честь!» связан с книгой «История Англии» Т. Маколея, в которой описывалась жизнь и деятельность английского политика Джорджа Галифакса. «Он,- писал Т. Маколей о Дж. Галифаксе,- всегда смотрел на текущие события не с той точки зрения, с которой они обыкновенно представляются человеку, участвующему в них, а с той, с которой они, по прошествии многих лет, представляются историку-философу... Партия, к которой он принадлежал в данную минуту, была партией, которую он в ту минуту жаловал наименее, потому что она была партией, о которой он в ту минуту имел самое точное понятие. Поэтому он всегда был строг к своим ярым союзникам и всегда был в дружеских отношениях с своими умеренными противниками».

Ценность такой позиции, по мнению Толстого, заключается в неподкупности, в отказе от лести, искательства, подхалимства и славословия («Не купленный никем, под чье б ни стал я знамя,/Пристрастной ревности друзей не в силах снесть...»). Чтобы иметь подлинную независимость суждений, нужно как можно строже относиться к своей партии и нельзя подыгрывать ей, тогда как честному критику из другой партии необходимо быть особенно благодарным. Друзья, курящие нам фимиам, могут оказаться самыми большими врагами, уловляющими нас в свои сети и направляющими по ложному пути, если мы будем потворствовать своим маленьким и большим слабостям.

Идея личной независимости, провозглашенная Толстым, касалась не только борьбы двух главных станов русского общества, но и полемики внутри оппозиционных кругов.

Известно, что революционным демократам и радикальным кругам, разделявшим в целом позиции западничества, противостояли славянофилы. Не будучи бойцом двух станов, Толстой никогда не писал, что он вообще не боец и принципиально избегает общественных схваток. Напротив, как гражданин, он живо откликался на все текущие события. Но и здесь он был независим. В споре западников и славянофилов Толстой лично был на стороне западников, но критиковал и тех и других.

Соглашаясь со славянофилами в их критике высшей бюрократии, Толстой не мог разделять славянофильскую идею национальной замкнутости («И это мы еще хотим повернуться спиной к Европе! Это мы провозглашаем новые начала и смеем говорить о гнилом Западе»). «От славянофильства Хомякова,- писал он,- меня мутит, когда он ставит нас выше Запада по причине нашего православия». Писателю была непонятна и славянофильская проповедь смирения, которое считалось исконным свойством русского народа и национального характера: он, утрируя, сводил высокое смирение славянофилов к рабской покорности и требовал «иного смирения, полезного, которое заключается в признании своего несовершенства, дабы покончить с ним».

Вместе с тем Толстой отвергал и западный буржуазный путь как образец развития России. Европа с ее узкими запросами и унылым практицизмом, оторванная от высших духовных интересов, не вызывала в нем симпатий. В этом смысле характерен его спор с Тургеневым, который восхищался успехами Франции («образец порядка» и демократии). «То, к чему идет Франция,- возражал Толстой,- это господство посредственности... Как вы не понимаете, Иван Сергеевич, что Франция неуклонно идет вниз...» На эти слова Тургенев иронически отвечал, что оба они под словами «подъем» и «упадок» понимают «не то же самое».

Открыто объявляя себя западником, Толстой противопоставлял свою позицию всем современным ему общественным течениям. Западничество Толстого имело свои особые причины и корни.

Толстой воспринял свое время как прямое продолжение позорного «московского периода» русской истории. Если славянофилы идеализировали русскую старину и национальную самобытность, то он исповедовал патриотическое западничество. Истоки его он усматривал в Киевской Руси и в Новгородской республике. Там, по его мнению, образовалось свое, но очень похожее на западное, рыцарство. Оно воплощало высший тип культуры, притом оригинальный и самобытный. Русское рыцарство, аналогичное западному, являлось, согласно Толстому, разумным общественным устройством, обеспечивавшим свободное развитие личности. В нем были сосредоточены и национальные, и европейские начала.

Начиная с монголо-татарского нашествия государственная власть в стране постепенно теряла свои исконно русские и европейские свойства. Нравственный климат в стране оказался испорченным. Отныне каждая политическая идея, даже самая разумная и прогрессивная, является в извращенной и нравственно порочной форме, ибо человеческие отношения, прежде - в Киевской Руси, в Новгородской и Псковской республиках - основанные на взаимной любви, честности и прямоте, держатся на своекорыстии и голом расчете. Развращение нации было довершено уничтожением веча в Новгороде и Пскове. Вече выступало гарантом свободы личности и чести для всех. Его гибель сопровождалась моральным распадом и унижением нации, которые остаются непреодоленными и во времена Толстого. Это моральное падение в дальнейшем только увеличивалось, препятствуя благим начинаниям. Стало быть, в «московский период» нации был нанесен еще один громадный нравственный урон. Вместо того чтобы вернуться к истокам национально-самобытного развития, к эпохе русско-западного рыцарства, русские цари, по мнению Толстого, продолжали нравственную порчу народа. В балладе-притче -«Чужое горе» русский богатырь-витязь никак не может избавиться ни от «татарского горя», ни от горя «Ивана Васильевича».

В противовес современности Толстой славит русскую древность и ее подвижников. В поэме -«Иоанн Дамаскин» герой, проникнутый любовью к Богу, живет в согласии с природой и с людьми. Он с радостью приемлет весь мир - Божье творение:

Благословляю вас, леса,
Долины, нивы, горы, воды,
Благословляю я свободу
И голубые небеса!

И хотя он нищ, ему дано знание и дана любовь ко всему на свете, даже к врагам. Он знает цену поэзии («святую силу вдохновенья»), понимает тех, кто ищет истину, и тех, кто «пал» «жертвой мысли благородной». Однако не для них он поет хвалу. Он воздает ее Богу, но не Богу - «сыну побед», осиянному «блеском славы», а Богу бедняков, который

Правды алчущее стадо
К ее источнику ведет.