А ледяев проповедь о добром самарянине. Притча о милосердном самарянине. Проповедь Антония Сурожского. «И ты поступай так же»

Проповеди на притчу о милосердном самарянине

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий

Все мы знаем притчу о милосердном самарянине, но, к сожалению, мало стараемся быть похожими на ее героя. Вспомним, что притча была произнесена в ответ на вопрос законника Христу: «Что мне сделать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Христос еще раз повторил: чтобы наследовать жизнь вечную, необходимо исполнять заповеди о любви к Богу и ближнему. А на вопрос: «Кто мой ближний?» — Христос и рассказал эту притчу.

«И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился; и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем, а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, - спросил Он законника, - был ближний попавшемуся разбойникам?» Законник сказал: «Оказавший ему милость». «Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк. 10, 25-37).

Евреи считали ближним только своего единоплеменника, и чтобы расширить исполнение главной заповеди на всех людей, Христос и предлагает эту притчу. В ней самарянин оказывается выше еврея-священника, еврея-левита. У самарянина жалостливое сердце, способное вместить в себя беду другого человека, принять его горе как свое. Суть притчи - научить нас подражать милосердному самарянину, его подлинной сердечной христианской любви к человеку.

В проповеди на это евангельское повествование святитель Феофан Затворник говорил: «Ныне Господь нас учит всесторонней любви... Но для чего уставы, таинства, система учений, посты, бдения? Для того чтобы вознести нас к любви. Как на дереве плоду предшествует цветок, цветку - лист и ветвь, ветви - ствол, стволу - корень, корню - семя, так и в духовной жизни есть органическая последовательность возрастания. В истинном виде любовь - это рай духовный, теплое, мирное, благожелательное, радостное расположение, твердое и постоянное. В ком живо это чувство, тот блаженствует... Рай есть любовь, но этот рай потерян. Заглянешь в себя - и не находишь его там... Где страсть, там нет любви. Но начните только искоренять страсти - и встретитесь с необходимостью облекаться во всеоружии подвигов и лишений, следовать всем освятительным, исправительным и руководящим законоположениям Церкви... К любви приходят через борьбу со страстями, к борьбе - через покаяние, к покаянию - от страха Божия, страх рождается от истинной веры... И только „пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем“ (1 Ин. 4, 16)».

В вопросе любви есть две крайности: одна - это когда ее ограничивают только средой своих единоплеменников, и вторая - когда ее расширяют до любви ко всем. Нам необходимо научиться любить всех, но начиная с тех, на кого нам Господь особенно указал. То есть надо начинать с родителей, ибо их не выбирают, далее - дети, затем остальные наши домашние и родные. В духовном родстве тоже есть постепенность: надо любить крестного и крестную, наших восприемников при крещении, затем духовного отца и далее всякого человека, который нуждается в нас. Исходя из заповеди Христовой, наш ближний - это даже не ближний по крови или по духу, а тот, кто сейчас рядом с нами, например, вот прямо сейчас в храме. Здесь, в храме, одним сердцем, одними устами возносим молитву Господу, а как было бы хорошо, если бы, выйдя из дома Божия, мы тоже сохраняли это духовное единство.

Дар любви - это тот необходимый дар Святого Духа, без которого наша православная вера и жизнь вообще невозможны.
Любовь в христианском понимании - это дар Святого Духа. По слову апостола Павла, «любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5, 5). Дар любви - это тот необходимый дар Святого Духа, без которого наша православная вера и жизнь вообще невозможны. В своем «Гимне любви» апостол Павел неопровержимо свидетельствует о превосходстве любви над всеми прочими добродетелями, дарованными нам Духом Святым, ибо без любви они не имеют никакой цены и не приводят человека к спасению: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13, 1-3).

По словам апостола Павла, и вера наша, и уставное благочестие, и богословские познания, и даже дары чудотворения и пророчества - всё это теряет всякое значение, обесценивается, превращается в ничто, если у нас нет дара любви, этого определяющего признака «ученика Христова», ибо Сам Господь дал новую заповедь апостолам в прощальной беседе: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 34-35).

Если христианская любовь по своему происхождению есть дар Божий, то по своей природе она - единосущие человеческих душ, создающее Церковь как живой организм любви. Призыв диакона во время богослужения «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы» означает, что любовь взаимная одна только и бывает условием единомыслия, единой мысли любящих друг друга, в противоположность внешним отношениям, дающим не более чем подобномыслие, на котором основывается мирская жизнь.

Один монах имел две одежды - рассказывается в Прологе - одну новую, а другую ветхую. Раз пришел к нему нищий и просил у него хоть какое-нибудь рубище. Монах скинул ветхую одежду и отдал ее нищему, а на себя надел новую. Но потом он задумался: «А ведь я не сотворил совершенной любви, отдав нищему ветхую одежду, а себе оставив новую. Не ради ли Христа он просил у меня? Зачем же я Христу дал худшее?» Он воротил нищего и, взяв у него старую одежду, отдал новую. Нищий продал одежду в городе, и она, переходя из рук в руки, была куплена, наконец, одной женщиной. Прошло довольно времени, и вот инок, придя в город, чтобы продать свое рукоделие, увидел, что в его новую ризу одета женщина. Он весьма опечалился от этого и, возвратившись домой, стал плакать: «Недоброе сделал я, отдав ризу; лучше было бы не отдавать ее». Когда, печальный, он заснул, то увидел во сне Иисуса Христа, облеченного в эту ризу. Свет разлился по келии, Господь коснулся его и сказал: «Узнаешь ли эту одежду?» Он ответил: «Да, Господи, это моя». И сказал Иисус Христос: «Не печалься и не скорби: ты отдал ее нищему, но принял ее Я».

Настоящий христианин, истинный член Церкви, может быть определен по благотворению, по оказанию помощи ближнему. Если мы помогаем друг другу, значит, мы чувствуем друг друга, сопереживаем, соболезнуем; если оставляем друг друга без помощи, когда кто-то нуждается в нас, то мы не подражаем человеколюбивому Богу, Его благости и милосердию.

Будем, дорогие братья и сестры, жить не мечтой о христианской жизни (ибо многие так говорят: вот выйду на пенсию, тогда буду по-настоящему спасаться, а сейчас времени на это не хватает), - нужно нам сейчас жить христианской жизнью. Будем приобретать христианскую любовь! Соприкасаясь ежедневно со своими ближними, научимся милосердию и долготерпению, постепенно искореняя в себе равнодушие и безразличие. Пусть любовью к Богу и ближним проникнется вся наша жизнь. Будем видеть в каждом человеке образ Христа и, любя Христа, будем любить и тех, кто носит Его образ. Аминь.

Протоиерей Георгий Шмидт

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы за божественной литургией слушали не просто одну из многочисленных притч Христа Спасителя, которые имеются в Евангелии от Святого Луки, но одну из тех трех притч, которые есть только у него в Евангелии, и которые, благодаря тому кругу идей, тому учению, которое запечатлено в них, совершенно справедливо именуются в богословии «Великими притчами Христа в Евангелии от Луки». Это притча о богаче и нищем Лазаре, это притча о блудном сыне и это притча о милосердном самарянине, которую мы слышали сегодня.

Чтобы понять значение сказанного в притче, которая читалась за сегодняшним богослужением, надо первым делом сразу отсечь то, что мешает нам воспринять ее во всей глубине и чистоте. Эту притчу ни в коем случае нельзя понимать в свете толерантности. Модном на сегодняшний день словечке, которое на самом деле в своем медицинском значении означает неспособность организма вырабатывать антитела для своей защиты от вторжения извне различных опасностей, угрожающих здоровью, целостности человеческого организма. Поэтому абсолютно толерантный организм - это нежизнеспособный организм. Толерантность - это потеря иммунитета, неспособность к сопротивлению. И если мы с вами слышим, что толерантность означает нечто, подобное терпимости, то и в этом случае данное понятие не соответствует духу сказанного в притче, потому что терпеть можно только то, что тебя раздражает, да и то до поры до времени: рано или поздно это выльется в какую-нибудь серьезную проблему. А Бог создал человеческий организм интолерантным, предельно интолерантным. И именно у организма необходимо учиться тому, насколько он комплексно собирает все свои внутренние силы для того, чтобы обезопасить и защитить себя от той заразы, которая угрожает его целостности и дееспособности.

А вот для того, чтобы правильно понять сказанное в этой притче, необходимо зайти издалека и вспомнить о том, чему учит Христос в своей единственной молитве, которую он дал ученикам, отвечая на их просьбу: «Научи нас молиться». В ответ Он изрекает молитву «Отче наш», в которой есть такие удивительные слова: «Да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя как на небе, так и на земле». О какой воле здесь идет речь? Какова воля Бога о человеке? Однажды, когда ко Христу обратился один юноша с вопросом, называя Его «Учитель благий», Господь ответил ему: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, кроме как Отец наш небесный». А если Отец небесный благ, то и Его воля о человеке блага. Священное Писание Нового Завета свидетельствует прежде всего о том, что Бог не ищет ничего для Себя. Вот то самое, что сказано апостолом Павлом в так называемом гимне любви: «Любовь не ищет своего». То есть, говоря современным языком, не ищет ничего для себя. Все, чего ищет Бог, именуется «спасение человека». И спасение это осуществляется через то, что мы называем любовью. Это и является ключевым понятием того, что хотел сказать Христос в этой притче, и почему святой Лука сохранил ее на страницах своего Евангелия.

Все Писание Нового Завета, все Евангелия от начала и до конца пронизаны темой любви к ближнему. Соответственно, нельзя понять евангельское повествование, не ответив себе на вопрос: «Что такое любовь? Какова она? В чем она себя выражает?». И каждый, кто хотя бы раз прочитал Евангелие знает если не ответ на этот вопрос, то во всяком случае знает направление, в котором этот ответ искать. У Христа любовь - это не красивое слово и даже не красивое и уникальное учение о любви, это прежде всего конкретные дела. У Христа любовь определяется, обнаруживает себя, являет себя в делах, в том, что Он совершал, а не в том, что Он говорил. И еще один важный момент. Любовь к человеку и любовь к Богу Христос никак не отделяет друг от друга. Однажды Христа спросят, какая самая важная заповедь в Законе. И он ответит: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим - сия есть наибольшая заповедь. Вторая же подобна ей - возлюби ближнего твоего как самого себя». Вот таким уникальным образом Христос в этой двуединой заповеди концентрирует весь смысл завета человека с Богом и никак не разделяет любовь к Богу и любовь к человеку. И отныне, с момента, когда эта фраза прозвучала, никто не может прикрываться своей любовью к Богу, отказывая в любви ближнему. И отныне любовь к ближнему является мерилом того, как я на самом деле люблю Бога. Здесь важно сделать одну оговорку. Действительно, любовь к Богу и любовь к ближнему неразделимы, но, тем не менее, в служении Христа, в Его учении, в его делах нет примеров того, что для Него любовь к Богу и любовь к человеку - одно и то же. Это неверное понимание, потому что оно обязательно приведет либо к очеловечиванию Бога, либо к идолопоклонству в отношении человека. В учении Христа Бог всегда остается Богом, человек всегда остается человеком. И это неверное понимание потому, что во втором случае - идолопоклонства перед человеком - можно найти основания для так называемого гуманизма - любви ко всему человечеству. А для гуманизма любовь ко всему человечеству затмевает собой любовь к конкретному человеку, с его конкретной бедой, с его конкретной нуждой здесь и сейчас. Какой смысл любить всех людей по всему миру, если рядом с тобой кто-то голодает, кто-то нуждается? И ведь любить все человечество намного проще, потому что никаких усилий это от человека не требует, намного легче любить все человечество, потому что это значит не любить никого конкретно. И потому от нас Христос требует любви определенной. И Сам Он, воскрешая ли умершего, исцеляя ли болящего, наставляя ли в притчах или излагая Свое учение всегда обращается к определенному человеку или к конкретной группе людей. Он не изрекает высокомудрые мысли под запись для последующих поколений, Он собирает вокруг себя учеников, собирает местных жителей, собирает стекающийся к нему народ и говорит с ними лицом к лицу. Христа не интересует любовь в общем, умозрительном понимании. Любовь Его лична. Его любовь направлена на ближнего, на того, кто здесь и сейчас, кто рядом. И именно поэтому любовь к ближнему, к личностному человеку и есть мерило любви к Богу, который тоже личность. А любя абстрактное человечество можно любить только абстрактного Бога, да и любить абстрактно. Другой оценки любви к Богу не существует. И, предвидя следующий вопрос, Христос дает нам критерий любви к ближнему. Как, насколько нужно любить? Ответ Его не допускает никаких уловок, никаких толкований, никаких переосмыслений. Как самого себя, говорит Господь. Любовь к себе самому неоспорима, она естественна для человека. Таким образом любовь к самому себе должна быть мерилом любви к ближнему, а любовь к ближнему должна стать мерилом любви к Богу. Следовательно, любовь к Богу должна стать естественной человеку по природе - вот о чем говорит здесь Господь.

Ну и осталось разобраться с главным вопросом, с тем, с которым обратился ко Христу лукавый законник, желая Его искусить: «А кто мой ближний»? Действительно, а где критерий? Разве есть какая-то система, по которой мы могли бы определить: вот этот - ближний человек, а вот этот - дальний? Будь так, не задавал бы законник этот вопрос, не прятался бы за него, не желая следовать заповеди Христа, а Тому не пришлось бы рассказывать эту притчу. И потому Христос дает ответ. Как это часто бывает, Он не выкладывает нам готовую формулу, не пишет рецепт - Он рассказывает целую историю, чтобы сделать ответ наглядным. Главное, что мы видим из притчи - у ближнего нет каких-либо признаков, которыми его можно было бы как ближнего определить. А ведь если бы нас до прочтения этой притчи спросили, кого мы считаем своими ближними, наверняка каждый из нас пошел бы по расширяющемуся кругу, ближе к центру которого были бы родные, потом друзья, затем хорошие знакомые, коллеги по работе и так далее, удаляясь от центра, в котором я сам. Притча дает совершенно иной подход к ответу и, соответственно, совершенно иной ответ. Согласно притче, ближним для меня становится совершенно любой человек, в силу обстоятельств нуждающийся в моей помощи. И я одновременно становлюсь ближним ему. Не случайно Спаситель, заканчивая притчу, незаметно для слушателей изменяет в ответе вектор вопроса. На вопрос «кто мой ближний» Христос заканчивает притчу, спрашивая: «Как думаешь, кто был ближним попавшемуся разбойникам»? Посмотрите далее, кто именно оказал помощь пострадавшему человеку. Прошли мимо священник и левит у которых, кстати сказать, были религиозные основания для помощи потерпевшему. А вот третий, самарянин, без всяких видимых причин помог этому человеку. Он стал ему ближним. Причем Господь подчеркивает его национальную принадлежность - он самарянин, то есть, представитель того народа, с которым иудеи издревле серьезно враждовали. И если вдуматься, то можно представить в образе самарянина прообраз Христа-Спасителя. Он совершил по отношению к конкретному человеку то, что совершил Бог, став человеком, в отношении всех людей. Самарянин ничего не был должен пострадавшему человеку, ничем не был ему обязан, и Бог ничего не должен людям и ничем не обязан им. Но таково проявление любви - она не может сидеть без дела.

Остается последний вопрос, возникающий по прочтении этой притчи. А как же заповеди? Неужели тех заповедей, что дал Господь Моисею на Синайской горе или тех заповедей, что дал Христос в Новом Завете недостаточно? К чему еще притчи и поучения? Но вспомним: священник, имея и зная эти заповеди, прошел мимо. Левит, имея и зная эти заповеди, прошел мимо. А вот самарянин без всяких религиозных предписаний просто помог незнакомому человеку. Дело в том, что заповеди черпают свой смысл и свою силу в любви, но никак не наоборот. Это любовь может сформулировать заповеди, но заповеди никогда не смогут выразить любви. Любовь больше заповедей, ее невозможно разобрать на пункты и изложить ни в десяти заповедях, ни в тысяче. Любовь создает заповеди, она придает им значение и она же может их аннулировать, переступить через них в случае, если они недостаточны для действия любви. Вспомните Евангелие от Матфея, слова Христа о Страшном суде. Вспомните, по каким принципам будет происходить Суд. Там перечислены дела деятельной любви: накормить голодного, напоить алчущего, посетить больного, дать приют страннику. Помочь человеку в ситуации, когда сам себе он помочь не может. Вот почему Господь все заповеди, все собрание иудейского закона выразил в нескольких словах: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и возлюби ближнего твоего как самого себя. Тесные рамки заповедей Ветхого Завета с этого момента сменяются широким полем для действия творческой любви, неограниченное ничем, кроме желания действовать или желания бездействовать. Механическое исполнение заповедей сводится к выбору: выражать действием свою любовь так, как это делал Спаситель, или не выражать. Все остальное - храм, богослужения, закон, пост имеют значение только если они служат главному - деятельной любви. В противном случае мы снова можем столкнуться с ситуацией, с которой столкнулся Господь, когда Он исцелял в субботу, а начальник синагоги предложил использовать для исцеления другие дни, словно любовь действует по расписанию. Религия, в которой нет места для человека с его бедой - никчемна. Она порочит Бога. Она ведет не к Богу, а в лишенный смысла тупик. А заканчивая, вспомним слова блаженного Августина, более всего подходящие к той ситуации, когда человек зачерствел в формальном соблюдении заповедей и в обрядоверии. Августин сказал: «Полюби и делай все, что захочешь. Любовь никогда не позволит себе неправды и никогда тебя не подвигнет на дело, неправое в Очах Божиих».

Протоиерей Георгий Митрофанов

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Притча о милосердном самарянине, хорошо знакомая каждому христианину, каждый год, каждое десятилетие, наверное, каждый век приобретает для всего христианского человечества особый смысл. Ибо каждый год, каждое десятилетие и каждый век приближает нас к тем последним временам, когда в мире оскудеет любовь.

И мы сейчас, дорогие братья и сестры, живем в одно из тех времен, когда действительно кажется, что любви становится все меньше и меньше. Тем значимее для всех нас задуматься над этой притчей. Ибо она произносилась только для тех, кто был тогда рядом со Христом, кто испытывал Его, искушал Его, но произносилась она, прежде всего для нас с вами.

Итак, ко Христу приходит законник, фарисей, человек, наверняка, глубоко верующий. Верующий в ветхозаветный закон, но не верующий еще во Христа, сомневающийся в том, что этот скромный Плотник, дерзновенно поучающий учителей народа, знает истину. И подойдя, с таким заведомым желанием уничижить Спасителя, показать перед всеми Его незнание, он задает Ему, искушая Его, как сказано в Евангелии, в общем-то, простой вопрос, ответ на который должны были знать все. Вопрос о том, что есть первая заповедь.

И Христос, зная, что этот человек искушает Его, отвечает просто и безыскусно. Так, как должен ответить любой, смиренно исповедующий веру в Бога ветхозаветный иудей. Он говорит о любви к Богу и о любви к ближнему. И все.

Эта двойная заповедь о любви к Богу и о любви к ближнему, Ветхим Заветом данная, должна была быть известна всем. Но, видимо, Христос так произносит эти простые слова, что законнику, искушавшему Его, становится очень неудобно, очень стыдно. И, желая оправдаться и перед Христом и перед стоящими вокруг людьми, он задает Ему другой вопрос, на который сам-то он знает ответ. Вопрос о том, а кто есть ближний.

Но Спасителю известны мысли каждого человека. Он знает и все то, что происходит в душе законника. Он уже почувствовал, что горделиво пришедший уничижить Его простым вопросом законник, оказался не только посрамлен сейчас перед лицом многих, Он знает, что и в сердце самого законника произошло какое-то серьезное изменение: что он сам вдруг устыдился своего дерзкого вопроса.

И опять, как будто не замечая, что этот вопрос, обращенный к Нему, имеет какой-то скрытый смысл, Спаситель просто рассказывает притчу, всем нам с вами хорошо известную. Но, наверное, не до конца, не в полной мере осознаваемую и понимаемую. Ведь перед нами не просто рассказ о добром человеке.

Некто, ехавший по дороге и попавший в серьезные испытания, подвергшийся нападению разбойников, лежит, и возможно даже истекает кровью. Этот человек, может быть, даже умирает на дороге. Наверное, он из благочестивых иудеев, которые в этот момент, когда он оказался избит, измучен и брошен на дороге, молился Богу о помощи. И вот он видит на дороге священника, затем левита, представителей того самого ветхозаветного духовенства, к которому ветхозаветные иудеи относились с большим почтением, с большим почитанием. Кто, как не они, казалось бы, должны были прийти ему на помощь? Но они проходят мимо.

Эта тема всем нам, христианам, увы, хорошо известна. Наверное, каждый из нас имел случай, возможно, даже не один раз, убедиться в том, что подчас и священник, и дьякон, служащие христианской новозаветной церкви, тоже могут отличаться по своей человеческой немощи таким же бессердечием и бесчувствием, каким отличались их ветхозаветные предшественники. И тоже, наверное, не раз мимо нас проходили священнослужители, к которым мы, возможно, не в столь драматичной ситуации обращали свои взоры. Это вечная тема и вечный укор всем нам, христианам, и в особенности нам, священнослужителям.

Наверняка, исполнившийся уныния и отчаяния человек, только что отвергнутый священником и левитом, увидел на дороге самарянина, увидел неожиданно.

Надо представлять себе, как иудеи относились к самарянам. Ведь самаряне это был народ, который некогда был единым с иудейским народом. Это были те же самые иудеи, которые за несколько веков до описываемых в Евангелии событий, стали вступать в брак с язычниками, и стали исповедовать ветхий закон совсем не так, как это полагалось делать в соответствии с законом Моисея. Иудеи относились к самарянам даже ХУЖЕ, чем к язычникам. Самарянин воспринимался иудеем, как ВРАГ.

И надо думать, что самаряне к иудеям относились не лучшим образом. И вот когда несчастный иудей, видя перед собой заведомого врага, которого его научили ненавидеть, презирать с самого детства, происходит великое чудо. Этот враг, этот чужой ему человек, не только не проходит мимо него, но спасает его, наверное, от неминуемой гибели. Проявляет к нему доброту, милосердие, сострадание, проявляет то, что всегда оказывалось редким в этом отпадшем от Бога мире. И после того, как милосердный самарянин привозит раненого иудея в гостиницу и оставляет его там, обеспечивая всем необходимым, он проявляет еще и дальнейшую заботу, обещая хозяину гостиницы оплатить все те расходы, которые тот будет иметь, ухаживая за немощным человеком.

Рассказав эту, простую на первый взгляд, историю, Спаситель задает законнику очень серьезный вопрос: кто же в таком случае есть ближний его? а ведь законник был подобно всем ветхозаветным иудеям воспитан в убеждении, что ближним иудею может быть только иудей, исповедующий закон. Не язычник и не самарянин, потому что они-то закона не знают, они закон не исповедуют.

И здесь законник вынужден произнести слова, за которые его же собратья, законники и фарисеи, могли бы осудить. Он говорит о том, что ближний это самарянин. И в этих словах по существу может быть происходит первое исповедание этим самым законником, фарисеем, веры во Христа Иисуса. Ибо он пришел искушать Спасителя, а Спаситель открыл ему великую истину, что любовь Божия распространяется на всех людей, что ближние для него это все люди, независимо от того, какой религиозный закон они исповедуют.

Однако эти слова обращены и ко всем нам. Мы ведь очень хорошо все это, вроде бы знаем, но очень плохо все это исполняем. Особенно мы, христиане, которые лучше других знают о том, что без любви к ближнему НЕТ спасения, именно мы очень часто искушаем ближних своих, и очень часто пытаемся разделить ближних своих на тех, кто наш, христианин, и на тех, кто НЕ наш, НЕ христианин.

И мы не думаем, что мы забываем при этом Новый Завет и возвращаемся в Ветхий Завет. Как будто не было Господа Иисуса Христа, но был и остается лишь ветхозаветный Закон, который делит людей на своих и чужих. И так поступаем мы не потому, что глубока и истова наша вера, и мы так хотим любить православных христиан. Мы так поступаем просто потому, что мы вообще мало кого способны любить, мало кого хотим любить. Потому что это очень трудно любить НЕ только христиан, но и НЕ-христиан. И, как правило, НЕ любя почти никого, мы убеждаем себя в том, что мы любим-то тех, кто достоин любви; ближние наши это те, кто с нами. Кто с нами молится, постится, но отнюдь НЕ те, кто НЕ разделяет с нами труда христианской жизни.

А между тем, большинство из нас принадлежит к тем семьям, которые прошли за предыдущие десятилетия очень сложный путь. Случилось так, что богоборческая власть в нашей стране РАЗДЕЛИЛА семьи на христиан и НЕ-христиан, на православных и безбожников. И много было вражды в этих семьях. Но часто НЕ потому, что христиане ревновали о своей вере, а потому что они с легкостью шли по пути безбожников и учились НЕНАВИДЕТЬ.

Много существует дьявольских уловок в лукавом сердце человека, чтобы НЕ быть милосердным самарянином, а быть жестокосердым фарисеем. И очень часто мы изыскиваем самые различные основания для того, чтобы избавить себя от труда милосердия и сострадания. И всякий раз, когда мы пытаемся себя убедить в том, что мы бедны, мы заняты, мы устали, поэтому мы НЕ можем помочь своему ближнему, когда мы НЕ отзываемся на его скорбь, мы должны вспоминать притчу о милосердном самарянине.

Да, к счастью, не каждый день и не всем нам приходится сталкиваться с ситуацией, о которой повествует нам сегодняшнее Евангелие. К счастью, очень редко приходится сталкиваться нам с тем, что перед нами лежит умирающий человек и некому, кроме нас ему помочь. Но ведь в гораздо более простых ситуациях, когда от нас НЕ требуется такое внимание, такая сердечная забота, какая потребовалась от самарянина по отношению к раненому иудею, очень часто в более простых ситуациях мы НЕ делаем практически ничего. Когда от нас требуется даже не какая-то внешняя материальная жертва, а душевное участие, сочувствие человеку, мы проходим МИМО. Потому что мы устали, потому что нам трудно, потому что мы пребываем в житейской суете. И таким образом, мы ПРЕДАЁМ Христа.

Ибо гораздо извинительней было ветхозаветному священнику и левиту пройти мимо их умиравшего пасомого, нежели нам, христианам, которым Христос открыл во всей полноте истину, пытаться НЕ заметить скорби, несчастья нашего ближнего, каким бы он ни был, что бы с ним ни случилось.

Будем помнить об этом, дорогие братья и сестры. И пусть притча о милосердном самарянине сделает нас, христиан, достойными того призвания, которое обратил к нам Спаситель. Пусть в каждом из нас, не обязательно в такой тяжелый момент, о котором повествовалось в сегодняшнем Евангелии, но пусть в каждом из нас каждый день хотя бы иногда проступает тот самый милосердный самарянин, которого Бог поставил перед всеми христианами примером сострадания и милосердия. Аминь.

HTML-код для вставки на сайт или в блог:

Представляем Вашему вниманию проповедь – одного из духовных отцов Румынии, который немало претерпел при своей земной жизни от атеистического режима. В Румынии он через свое миссионерское служение спас несчетное количество человеческих душ, и это в то время, когда распространение Христова Евангелия рассматривалось властями как уголовное преступление.

Самаритянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился.
(Лк. 10: 33)

Адам у разбойников

Человек, попавшийся разбойникам, – это Адам, но также и весь род человеческий. Иерусалим – это рай, вечное счастье и радость, а Иерихон – это земной, материальный мир. Здесь Иерусалим означает восхождение, подъем, а Иерихон означает схождение вниз, падение. Так, из-за своего непослушания Адам был изгнан оттуда, где были вечные счастье и радость, и сошел в этот мир, в земную жизнь, к разбойникам, а кем, как не демонами ада, могли быть эти разбойники? Эти разбойники ограбили Адама, отобрав у него то чувство радости и счастья, которое у него было в раю. Но и на этом они не остановились, они нанесли ему раны, изранили его – это означает, что они швырнули его в бездну тяжких грехов, потому что как рана разрывает тело, точно так же и грех ранит человеческую душу.

Священник, который прошел мимо израненного человека и не проявил никакой жалости к несчастному, это священник старого, ранее действовавшего закона, священник Ветхого Завета, который не мог ему помочь – не мог спасти, ибо не имел в себе Божиего дара милости. Вот почему в полном смысле этого слова он и не мог называться священником, потому что милости и истине, что принес нам Господь Иисус Христос, еще только предстояло раскрыться. Моисей, и Аарон, и иудейские первосвященники не могли спасти мир от рабства этих разбойников – демонов ада. Левит, который проходил мимо вслед за священником и который поступил таким же образом – оставил раненного человека там, где он лежал, – был пророком Ветхого Завета, который не мог помочь человеку, то есть спасти его.

Обязанность православного священника

И вот к тому месту, где лежал человек, приблизился некий самаритянин, который в это время совершал путешествие (здесь «путешествие» означает «миссию, миссионерство»). И когда он увидел этого израненного человека, то сжалился, перевязал ему раны, возливая на них масло и вино, затем посадил его на своего осла и отвез в гостиницу. Здесь он передал этого человека хозяину гостиницы и заплатил два динария. Он отдал их хозяину гостиницы, говоря ему: «Позаботься об этом человеке, а если потратишь на него хоть сколько-нибудь больше, я, когда приеду снова, отдам тебе, что ты потратил» (Лк. 10: 35). Кто же такой на самом деле этот милостивый самаритянин?

Сегодняшние христиане все еще не ощутили вкус, да и не хотят отведать целительного учения нашей Церкви Спасителя. Через почти две тысячи лет высшая жертва, которую Сын Божий принес на Голгофе ради всего рода человеческого, все еще остается не понятой и не повторенной. Правят человечеством все еще грубые животные инстинкты, тщеславие, напрасные и преступные деяния. Вереница человеческих невзгод и бедствий стала ужасающей из-за отступления человека от учения Церкви, от небесного учения Сына Божиего. Так кому же следует быть первым в том, чтобы учить мир, просвещать его, убеждать подняться из грязи и пыли? Не священникам ли следует быть этими первыми? Вот послушайте, что сказано пророком Малахией: «Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа» (Мал. 2: 7). Слышите, какой это великий дар – священство? Заметьте, священник назван вестником, ангелом Божиим. По воскресении Своем наш Господь явился апостолам, и первой заповедью, которую Он дал Своим ученикам, была: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16: 15–16). Заметьте, самой первой заповедью было не творить чудеса, но проповедовать миру, потому что через неведение совершаются многие тяжкие и ужасные грехи, грехи, которые удаляют человека от Бога.

В Священных канонах говорится, что да оставит того священника, который не проповедует, дар благодати и да будет он лишен сана. Видите, какое суровое наказание было установлено святыми отцами! Итак, как не следует священникам стоять пред алтарем для того только, чтобы показать свои знания, свой голос или свое облачение, так и не следует им стараться доказать, что их умственные способности выше, чем у других священников, но должны они выполнять свою особую миссию, то поручение, которое дал им наш Господь Иисус Христос – слышать Его слово и проповедовать его, учить людей этому слову.

Епископы, священники и диаконы ведут свое духовное происхождение от апостолов – учеников Иисуса Христа, являются их преемниками, получив дар Святого Духа через таинство посвящения в духовный сан путем рукоположения. Через это таинство получают только три вида служения: епископство, священство и диаконство. Те, кто помогает священникам, оказывая им содействие в духовном укреплении людей, – это певчие, супруги священников, пономари, ризничные, алтарники и церковные сторожа. На них лежит очень большая ответственность перед Богом: люди, приходя, сначала разговаривают с ними, и если эти помощники не знают, как говорить, или вводят народ в заблуждение, то горе им и тому храму. Но и все христиане также обязаны помогать Церкви по силам своим.

К сожалению, во многих местах очень недостает духа веры. Все мы знаем, что в Церкви все совершается через Святого Духа. Один из святых отцов говорит, что без Святого Духа нет ни храма, ни проповеди, ни священника, ни богослужения. Потому нам и следует молить Бога, чтобы он посылал роду человеческому людей, исполненных Святым Духом, для научения и строительства при помощи обеих рук: тот, кто проповедует, тот строит одной рукой; но тот, кто и проповедует, и укрепляется через дела добродетельные, тот строит двумя руками. Тот, кто только проповедует и больше ничего, является дурным примером; он одной рукой строит, а другой – сносит построенное. Вот почему нам встречается так много истощенных и бесцельных, то есть не имеющих направления душ. Те, кто только просто приходят в Церковь, и больше ничего, потеряны, потому что следуют своим собственным идеям и представлениям.

Иисус Добрый Самаритянин как Образец любви и милосердия для нас

Эта евангельская притча должна вдохновить нас творить и в нашей сегодняшней жизни дела милосердия и любви. Сам Бог есть любовь. Этот вечный Родник любви создал человека по образу Своему и подобию; следовательно, человек был создан, чтобы быть источником любви. Это самая высокая цель жизни – любовь. Мы должны спросить себя: какой был бы смысл жизни без любви, чем бы были для нас домашний очаг без любви, дружба без любви, кем бы был наш народ или все человечество без любви? Можно ли хоть что-то одно из перечисленного представить без любви? Нет! А если все это без любви ничто, тогда спросим себя, какова же цель этой земной жизни, зачем мы рождаемся и зачем мы живем на этой земле без истинной любви? Вне всякого сомнения, без любви никто бы на земле не родился. Любовь является высочайшей целью нашего существования, и без этой цели все исчезает и даже не могло бы возникнуть в воображении. Некоторые люди задаются вопросом, почему в этом мире существует так много ненависти, так много вражды и так много грехов? Да, существует очень большая нехватка любви в людях, ведущая в результате к страданию; все свидетельствует о том, что утвердилось ненормальное состояние, что червь точит корень любви. А этот червь, направляемый диаволом, это грех! Грех, который разветвился в тысячи и тысячи разновидностей, держит в своих смертельно опасных руках, несущих гибель, весь род человеческий и ведет колоссальную борьбу за то, чтобы истребить любовь, потому что жизнь сражается за любовь.

Иисус Добрый Самаритянин в этот мир пришел, чтобы восстановить любовь как самую великую необходимость жизни. Он сказал: «Сие заповедую вам, да любите друг друга» (Ин. 15: 17); и еще в другом месте: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5: 44); «Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас» (Лк. 6: 27). Собственно весь Новый Завет, от начала до конца, только о любви. Все святое Евангелие написано в духе любви. На какой бы странице мы его ни открыли, мы чувствуем слова любви – их благоухание, силу, надежду, их целительный бальзам. Что другое могло побудить Сына Божиего, нашего Спасителя, оставить красоту небесную и Своего Отца и прийти к тяжкому кресту страданий, как не любовь, Его высочайшая любовь спасти нас от гибели в вечных муках? Господь так сильно любящий и милосердный, наш Спаситель Иисус Христос зажег на земле огонь любви, и Он хочет видеть его горящим в наших сердцах.

Не ожидайте никаких наград в этой жизни

В этой притче Господа нашего Иисуса Христа можно найти много духовных наставлений, которые учат тому, как соединять милосердие с любовью, поскольку без них нет спасения. Каждому из нас встречаются люди, которые духовно и телесно побиты, раздавлены или потрепаны. Им следует протянуть руку, чтобы спасти их. Вы должны глубоко осознать, что самые ужасные болезни – это болезни духовные. Душа повреждается и страдает больше всего! И наша обязанность – проявлять милосердие и сострадание ко всем этим угнетенным людям, так что, исполненные любви, мы должны взвалить их на свои плечи – даже если после того, как они поправятся, они отплатят нам злом за нашу доброту, как это случается весьма часто.

Не раз бывало, что те, кого наши живущие скудно христиане приютили у себя, безжалостно грабили своих благодетелей. Вот какой удар по христианской любви и милосердию наносит диавол! А с одним бедным человеком раз было и того хуже. Два вора подрались за награбленное, чтобы только кто-то один завладел всем, и вот тот, кто вынужден был уступить более сильному, лежал почти мертвый на краю дороги. Случилось одному христианину проходить мимо. Сжалившись над лежащим и не зная, что произошло до этого, он взял его к себе. Через несколько дней вор поправился. «В награду» же вор убил своего благодетеля и забрал из его дома все, что смог. Вот как вознаграждаются добрые поступки! Так же был награжден и Сын Божий – Добрый Самаритянин, Который пришел по Своему великому милосердию к нам. Мы знаем, как еврейский народ наградил Его – Его народ, для которого Он сотворил столько много добрых дел. Страсти Господни свидетельствуют о том, что они сделали. Вместо того чтобы возлюбить и возблагодарить Его за Его благодеяния, они распяли Его между двумя разбойниками. Он исцелял их раны, но вместо хлеба и вина они дали Ему уксус и желчь; они избили Его плетью и нанесли Ему раны. Многие из исцеленных от ужасных страданий громко выкрикивали: «Распни Его!» Вот как неблагодарные люди отплатили Ему. Многие из нас замечали, что те, кто получил нашу помощь, вскоре ранят нас. Возможно, злом возмещается добро на этой земле.

Испытание и искус

Перед притчей в Евангелии рассказывается, как некий законник подошел к Иисусу, чтобы испытать Его. Как сильно и повсеместно распространен этот грех испытания и искуса в этом мире! Есть люди, которые заинтересованы только в этом. Им хочется знать, что есть в вашем доме, в вашем гардеробе или в холодильнике, что вы едите, где были, кого посещали, откуда вы родом и что вы собираетесь делать. У нашего Господа Иисуса Христа было много искусителей и соглядатаев, но все они сгинули и пребывают в тюрьме ада. Дорогие братья во Христе, остерегайтесь этого ужасного греха, ибо от этого греха происходят другие огромные и неисчислимые грехи. От него начинаются сражения, ссоры, судебные разбирательства и заточение в тюрьму, разногласия и разрывы между супругами, смерть и ад. Эти небольшие грехи искусительства и испытания тянут за собой много ужасных грехов, которые трудно вынести.

«И ты поступай так же»

Рассказав притчу о самаритянине, Спаситель сказал тому законнику: «Иди, и ты поступай так же» (Лк. 10: 37). Это значит, что если мы хотим спасти свою душу и унаследовать Царство Небесное, мы должны проявлять милосердие и истинную любовь к своему ближнему. Нам следует искать и находить тех вдов, сирот и бедных, тех несчастных и больных, которые брошены, чтобы дать им чашку воды, ободрить их, вселить в них надежду, утешить их, поскольку все это великие деяния.

Господь наш Иисус Христос сказал, что следует возлюбить своего ближнего как самого себя. Если бы мы страдали от сильной боли, лежа на больничной койке, оставленные всеми, как были бы мы счастливы, если бы пришел кто-нибудь посидеть рядом, утешая и укрепляя нас. Однако сначала мы должны первыми совершить подобные добрые дела, чтобы, когда будет наша нужда в них, сделаны были они и для нас. Вот почему Господь наш Иисус Христос сказал законнику, чтобы тот проявлял милосердие, помогал и любил своих ближних. И нам Он заповедал делать так же, по нашим силам. Однако, прежде всего, Спаситель заповедует это священникам, потому что тот законник был богословом старого закона, человеком, обязанным следовать закону. Также заповедь эта обязательна для монахов, монахинь, певчих, жен священников, алтарников, а потом и для всех мирян – со смирением, любовью и милосердием.

Живите как Тело Христово

Если мы хотим спастись и быть счастливы, нужно следовать примерам наших предков, первых христиан, которые жили как одна семья. Церковь – это тело Христово, которое должно быть единым, а мы должны быть едины в вере и крещении и не иметь никого, кроме Господа. Чтобы наглядно показать это, я расскажу вам об одном настоятеле монастыря, о котором говорится в Патерике. Этот старец молился Господу, чтобы и в вечности остаться со своими учениками, как и в этой жизни на земле. Его молитва была услышана. Вот из чего он понял это.

В соседнем монастыре был престольный праздник, на который пригласили и старца с его учениками. Старцу не хотелось идти, и он отправил своих учеников одних. Ночью во сне он услышал голос, говорящий ему следовать за своими учениками. Он поднялся и пошел вслед за ними.

Когда ученики были уже на полпути к монастырю, они увидели молодого человека, лежащего возле дороги и плачущего. Они спросили его, что случилось и почему он плачет, и тот ответил: «Я ехал верхом, и моя лошадь сбросила меня и ускакала. Мое тело изранено, и нет никого, кто бы помог мне!» Ученики сказали: «А что мы можем сделать? Мы пешие и спешим, чтобы попасть на праздник». Они оставили плачущего и продолжили свой путь. Некоторое время спустя и настоятель монастыря добрался до этого места. Видя упавшего человека, он спросил: «Разве монахи здесь не проходили, и разве они не видели тебя?» И человек ответил: «Да, какие-то монахи проходили здесь. Но у них не было времени на сочувствие и сострадание: они спешили на праздник». Старец спросил: «Ты можешь хоть как-то идти?» Когда молодой человек ответил, что не может, настоятель сказал, что понесет его сам. Человек спросил: «Как же ты понесешь меня?! Не лучше ли было тебе просто помолиться обо мне?» Но настоятель не мог оставить его; он взвалил его к себе на спину и отправился в путь. Сначала он чувствовал всю тяжесть ноши, но потом этот святой старец с изумлением заметил, что ноша становится все легче и легче. Вдруг человек, которого он нес спине, исчез, потому что это был ангел Божий, а настоятель услышал голос, говоривший ему: «Вот, ты молишься о том, чтобы ученики твои были с тобой в Царствии Небесном. И Бог показал тебе, чему ты должен учить их для этого – поступать так же, как ты поступаешь, трудиться тем же тяжелым трудом, каким ты трудишься. И тогда будут они с тобой и в вечной жизни!»

Слышите, ангел возвестил настоятелю, чему тот должен обучать своих учеников! Необходимо, чтобы этот совет вошел и в наши сердца, дорогие братья во Христе, и в них должна зажечься любовь Божия. Так что мы должны стараться быть истинно милосердными самаритянами, которые всегда готовы протянуть свою руку всем страждущим и пребывающим в нужде в этом мире. Нам следует поступать так, как мы хотим, чтобы другие поступали по отношению к нам. Давайте проявлять милосердие, любовь и терпение к каждому, кто нуждается, ибо возможно однажды наступит наша очередь лежать беспомощно с болью, и захочется нам, чтобы и нас принял какой-нибудь милосердный, добрый и любящий самаритянин.

С каждым днем мы все ближе подходим к последнему дню своей жизни, вот почему нам следует делать все, что нужно, для нашей души.

Перевел с английского Сергей Дворянинов

З дравствуйте, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!

Поздравляем Вас с праздником Воскресного дня!

В 26-ю Неделю по Пятидесятнице читается Евангельская притча о милосердной самаряныне, которого Господь поставил в пример вопрошающим его иудеям, выразительно ответив на вопрос: «Кто мой ближний?».

С вятитель Лука (Войно-Ясенеский) сказал проповедь, в которой разъяснил бесконечную глубину и важность сей Евангельской истории.

Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

П ритча Христова о милосердном самарянине, которую слышали вы ныне, бесконечно глубока и важна для нас, и потому хочу я, чтобы вы хорошо запомнили ее.

Вы слышали ее в славянском чтении, теперь послушайте в русском переводе. Читается Евангелие от Луки глава 10, 25-37.

Почему считаю я эту притчу Христову одной из самых важных и глубоких Его притчей? Потому что в этой притче Господь дал нам подлинное откровение, откровение о том, кого должны мы считать ближними своими.

В древнем мире понятие о ближнем было крайне узким. Если считали кого ближним, то только членов семьи своей, друзей своих.

Не было никакого милосердия – тогда это было презираемое понятие. Над милосердием смеялись как над слабостью, и подачу милостыни несчастным считали глупым поступком.

А Господь Иисус Христос в этой притче открывает нам нечто великое: Он научает нас тому, что ближним должны мы считать всякого человека, всякого несчастного, всякого нуждающегося в помощи нашей, кто бы ни был он.

Самаряне для иудеев были нечисты, были презираемы; конечно, не считали они их своими ближними. Но Господь в Своей притче раскрывает всем нам, что именно самарянин, оказавший милосердие несчастному иудею, был подлинно ближним его.

Итак, в этой притче Господь Иисус Христос установил как основной важнейший закон, как норму христианского поведения милосердие, любовь.

А многие ли из христиан и ныне, уже без малого две тысячи лет после того, как была сказана эта притча, считают ближними своими всех людей, братьями своими всех людей?

О как мало, как бесконечно мало таких!

И до сих пор в человечестве царит совсем иной закон, не закон милосердия и любви, который, если бы его приняли и ему следовали, преобразил бы весь мир, сделав невозможными и войны и всякую неправду общественных отношений.

Теперь на место этой великой нормы, заповеданной Христом, поставлена другая, злая норма – закон силы, руководимой ненавистью и враждой.

И до наших дней имеет место в некоторых христианских странах совершенно недопустимое, крайне греховное отношение к людям других рас, которых считают низшими себя.

В Южных Штатах Америки живет около 60 миллионов негров. Американцы относятся к ним почти как к собакам: неграм не позволяют сесть в вагон трамвая или железной дороги, в котором едут американцы, негры не смеют пойти в ресторан, где обедают американцы; негров убивают без суда.

А в Южной Африке таково же отношение европейцев, там живущих, к готтентотам и пришельцам из Индии.

Но только ли об этих крайних примерах недопустимого отношения к людям иной расы должен я говорить?

Нет, нет! Мы все повинны в том же грехе, ибо и многим из нас бывают противны люди, непохожие на нас, с чертами лица монгольского, китайского или ярко выраженного еврейского типа.

Их не хотят считать ближними, их чуждаются. Очень многие из нас не возвысились даже до того, чтобы считать ближними всех людей своего народа, и считают ближними только тех, которые подлинно очень близки им: свою семью, своих друзей, в лучшем случае – своих соседей, людей своего класса, но не людей другого класса.

И это крайне греховное разделение между людьми сохранилось и доселе, как существовало оно в то время, когда сказал Господь Свою дивную притчу о милосердном самарянине. И это разделение между людьми, это чудовищное отступление от заповеди Христовой о любви к ближнему доходит до того, что христианские цивилизованные народы творят неслыханные, чудовищные зверства в несчастной Корейской стране.

Эти зверства так страшны, что говорить о них не буду.

Ну что же это христиане истребляют несчастных корейцев? Что же, это не ближние им? Их истребляют только потому, что у них монгольский тип лица и желтоватая кожа, и ради господства над ними. Доколе же это будет?

Доколе будет? Попробую ответить на этот вопрос.

Богом избранный израильский народ неоднократно совершал тягчайший грех отступления от истинного Бога – Иеговы, то и дело впадая в идолопоклонство, и дело доходило до несказанного нечестия.

Был в Иудее царь Ахав, который, проникшись почитанием идолов, настолько забыл закон Моисеев, что в храме Иерусалимском поставил идол Астарты, а жертвенник, на котором приносились жертвы Истинному Богу, отодвинул, и на место его воздвиг идольский жертвенник по образцу Вавилонского.

А в ближайшей к Иерусалиму долине Иосафатовой воздвиг золотого идола Молоха, которому в жертву приносить повелел детей, всем иудеям повелел и сам подал пример, принеся сына своего в жертву Молоху.

Был и другой царь, подобный ему, Манассия, крайне нечестивый и грешный. И что же?

Как ни отступали израильтяне от Бога своего Истинного, Он все-таки воздвиг из этого народа Спасителя мира, Восприявшего плоть человеческую, Господа Иисуса Христа.

Видите, что никакие грехи человеческие не могут превысить милосердие и человеколюбие Божие.

С тех пор, как Господь сказал свою притчу о милосердном самарянине, было много нарушений этой Божественной заповеди.

И во Франции, и в Германии велись многолетние кровопролитные войны между католиками и протестантами, в которых погибло огромное множество людей.

Было бесконечно много отступлений от Христова закона о милосердии во всех странах, во все века.

Что же, чего ждать нам после этого?

Ждать ли, что закончится история нынешнего рода человеческого так, как закончилась история народа израильского – славой Христовой?

Да, да, этого надо ждать, об этом говорил и Сам Христос, об этом читаем и в Апокалипсисе Иоанна Богослова. Вот Божии слова, записанные им. «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его»(Откр. 22, 11-12).

Господь терпит, Господь ждет, ибо Бог бесконечно долготерпелив.

Пусть творят неправду американцы и другие народы в несчастной Корее, пусть творят неправду и в других странах – настанет время, когда воссияет, восторжествует над миром святая правда Христова.

Она воссияет, когда снова явится Господь наш Иисус Христос, уже не в уничижении, а в страшной славе Судии всего мира.

Тогда восторжествует правда, великая, святая правда.

Но хочу успокоить вас немного: как ни страшны злодеяния угнетателей малых народов, как ни страшны войны христиан против христиан, знайте, что виновниками этих войн были и теперь остаются те, которые забыли истинного Бога, презрели Господа Иисуса Христа и воздвигли себе золотого кумира.

У горы Синай евреи востребовали от первосвященника Аарона, чтобы воздвиг он им золотого тельца. И золотому тельцу, хотя и уничтоженному тогда Моисеем, продолжают доныне кланяться отвергающие Христа.

Они, они, ненасытные искатели золота, целых груд золота, наживающие громадные капиталы на войнах – они виновники этих страшных войн, этих злодеяний!

Народ не виноват, ибо знаем мы, что огромное большинство человечества, более 600 миллионов, подписали воззвание о заключении между четырьмя державами Пакта мира, они не хотят войны, осуждают злодеяния в Корее.

Простые люди всегда были и останутся сторонниками мира, в их сердце теплится любовь и милосердие; они искренне считают всех людей ближними своими.

Так будем мы все, малое стадо Христово, в числе их: будем ненавидеть страшные войны и злодеяния, совершаемые при них; будем помнить притчу о милосердном самарянине, будем считать ближними своими всех людей, всех без исключения.

23 ноября 2014 года, в Неделю 24-ю по Пятидесятнице, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл Литургию в Храме Христа Спасителя в Москве. По окончании богослужения Предстоятель Русской Церкви обратился к верующим с проповедью.

Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Досточтимые отцы, дорогие братья и сестры!

В этот воскресный день я хотел бы всех вас сердечно приветствовать в Храме Христа Спасителя. Сегодня здесь много участников Миссионерского съезда Русской Православной Церкви, и к вам сегодня мое особое слово.

Хотел бы начать с удивительных слов, сказанных апостолом Павлом в Послании к Ефесянам. Мы их слышали сегодня, ибо это чтение полагается на сегодняшний день согласно церковному уставу. А слова такие: Христос есть мир наш, Он из обоих соделал одно, упразднив существующую посреди нас преграду, дабы из двоих соделать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир (см. Еф. 2:14-15). Более сильных слов, обращенных к миссионерам, невозможно представить.

О чем говорил апостол Павел? Он говорил о самой важной в то время миссионерской задаче. Иудеи не принимали Христа, хотя очень многие из них готовы были принять, но не готовы были вместе с язычниками исповедовать свою веру. Средостение между язычниками и иудеями было так велико, что немыслимо было его преодолеть. Это средостение укоренилось не только в глубокой религиозной традиции иудеев, хранивших как зеницу ока веру в единого Бога, а потому не общавшихся с язычниками. Даже в быту они избегали общаться, не могло быть речи о смешанных браках, не могло быть речи вообще о каком-либо совместном жительстве. Так было на протяжении веков. И апостол говорит о том, что Христос разрушил стоящую между иудеями и ними преграду, чтобы из одних и из других соделать в Самом Себе нового человека, устрояя мир.

Но как же это было сделать, как вразумить иудеев, чтобы они во Христе общались с язычниками; и как язычникам помочь разрушить всякие предрассудки в отношении иудеев? И только один ответ был у апостола Павла: это может совершить Сам Христос, устрояя их двоих в одно, создавая нового человека.

Церковь несет свое слово и свою миссию в окружающий мир. Сколько же там средостений, подобных тем, что были между язычниками и иудеями! Множество разделений — по политическим убеждениям и идеалам, в силу различного экономического статуса людей — богатые и бедные; разделения социальные, культурные, языковые ― каких только нет. А миссионер приглашает весь этот разделенный мир войти в церковную ограду и, значит, разрушить существующие разделения. Как же это возможно? А может быть, это все фантазия и не способна Церковь на проповедь, преодолевающую все человеческие преграды? Но слово Божие и опыт церковной жизни свидетельствуют, что все это возможно: все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп. 4:12).

А что же нужно сделать, чтобы люди объединились в некую общность, стали одним целым, несмотря на их различия? Для этого нужно принести людям живую актуальную весть о Христе, не просто повторяя формулировки прошлых веков, а такое слово, которое могло бы в одночасье помочь понять тому, к кому мы обращаемся, что только во Христе не только преодолеваются преграды, но и обретается полнота жизни. Сделать это очень трудно сегодня, потому что призывы к обретению полноты жизни звучат со всех сторон. Но это не те призывы, которые могут дать полноту жизни. Это призывы к тому, чтобы жить счастливо, беззаботно, материально обеспечено, тратить деньги как можно больше, наслаждаться жизнью, пребывать в праздности. И человек, движимый своими внутренними инстинктами, откликается на эту страшную проповедь, которая сегодня пропитала собой всю современную культуру, стала основной в информационном море, стала естественной, обыденной, стала чем-то законным и правильным.

И как только Церковь прикасается к этой теме и бросает вызов этому порядку вещей, какое же возникает недоумение, даже злой окрик: «Вы не имеете права во все это входить, сидите в своих церквах, служите свои обедни и молебны, не прикасайтесь к нам, особенно к нашей молодежи, здесь мы имеем право проповедовать». На этом фоне, отнюдь не доброжелательном, когда преизбыточествуют силы, несущие иное свидетельство, и должна осуществляться миссионерская деятельность Церкви и звучать церковная проповедь.

Конечно, к Богу, к Церкви людей призывает Сам Господь. Никакими умными и красноречивыми словами и даже подвигом жизни, своим примером невозможно из камней сих соделать детей Авраама (см. Мф. 3:9), только благодатью Божией. Но благодать Божия начинает действовать тогда, когда в сознании человека что-то поворачивается, когда у него вдруг появляется потребность обратиться к Богу, когда у него появляется желание переосмыслить свою жизнь, подвергнуть испытаниям совести свои мысли и свое поведение. Вот в этот самый момент и замыкается некая связь между Богом и человеком, и Господь дает такому человеку Свою благодать, не насилуя его волю силой Своей воли, но вкладывая Свою энергию в эти первые шаги человека навстречу Господу.

Очень важно, чтобы в преддверии этих шагов, когда очень многое определяется сознанием человека, когда еще чувства молчат и только одна голова работает (как говорил святитель Филарет, митрополит Московский, мощи которого почивают в этом соборе, «вера начинается в сознании, хотя принадлежит сердцу»), когда в голове появляются такие мысли, как важно, чтобы они появлялись под влиянием проповеди Церкви. В этом и есть смысл миссионерского движения ― помочь людям пробудить правильные мысли. И самое важное, чтобы в результате этих умственных исканий человек понял необходимость обрести некую систему ценностей, некую систему координат в этом жизненном пространстве. По сути, вхождение в Церковь это и есть принятие на себя этой новой для человека системы координат, где ясно определяется, что есть добро, а что зло, что нужно совершать, а что не нужно.

На этом пути есть еще одно очень важное средство, которым каждый проповедник слова Божия должен пользоваться не по принуждению, а по голосу своей совести. Он сам должен стать близким, ближним для тех, кому он несет слово. И сегодняшнем Евангельском чтении от Луки из десятой главы (10: 25-37) задается это вопрос: а кто мой ближний ? И тогда Господь произносит известную притчу о милосердном самарянине. Ближний ― тот, кто совершает добро, потому что добродетель связывает людей сильнее, чем узы родства. И мы знаем, что узы родства становятся причиной для страшных конфликтов и столкновений, особенно когда дело доходит до деления денег или наследства. Какие там узы родства? Люди становятся врагами. С другой стороны, когда мы делаем добро, мы соединяемся с другими людьми подобно тому, как милосердный самарянин стал ближним для пострадавшего от разбойников иудея. Ч то общего могло быть между иудеем и самаряном? Но добро превозмогло эту рознь.

Сегодняшнее Евангельское чтение является иллюстрацией к дивным словам апостола Павла из его послания к Ефесянам: через совершение добра мы объединяем людей в одно, в Самом Христе содействуя созиданию нового человека. Для чего? Чтобы устроить этот мир: устрояя мир, говорит апостол. Поэтому цель нашей миссии, конечно, обращение людей ко Христу, конечно, их воцерковление, но через это — созидание общечеловеческой солидарности, которая превосходит этнические, социальные, политические, географические, половые и другие различия и границы. Включая силу добродетели и доброделания, Церковь способна стать закваской теста всей вселенной. Она способна возбудить к жизни те процессы, которые приведут к новому человеку, во Христе Иисусе устрояя мир .

У церковной миссии нет границы: ее цель скрывается в эсхатологической перспективе, ее результаты, достигаемы здесь в земной жизни, переходят в жизнь вечную. Она как бы раздвигает границы пространства и времени, соединяя небесное и земное, вечное и временное. Вот почему прозвучали эти дивные слова, которые я только что вспомнил, обращаясь к новопоставленному епископу: Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их исполнять все то, что Я повелел вам; и се, Я с вами во вся дни до скончания века. Аминь (Мф. 28:19-20).

С праздником поздравляю всех вас!

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

Дорогое мои, други наши! Ныне чаще, чем когда-либо за все время жизни моей, а это не мало лет, приходится слышать вопрос: «Как жить, чтобы не погибнуть?» «Как жить, чтобы спастись?» - спрашивают верующие. «Как жить?» - спрашивают и те, чьи по-нятия о жизни не простираются дальше завтрашнего дня. Этот вопрос задают и молодые, только начинающие жить, и пожилые, уже завершающие свой жизненный путь, в конце кото-рого они сделали страшное открытие, что жизнь уже прожита, но не в радость созидания, и все труды, все усилия вложены во все пожирающую разруху и гибель.

Да, вопрос - «как жить?» - совсем не праздный. И как созвуч-ны эти вопрошения современников наших с вопросом, который некогда был задан Начальнику Жизни - Христу Его современни-ком, и не просто современником, а хранителем закона, данного Богом. Он спросил: «Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» И «словеса Господня - словеса чиста» звучат в от-вет законнику, а с ним и нам, открывая единственно правильный путь решения всех вопросов, недоразумений и недоумений - все-гда надо нам обращаться к слову Божию, говорит Господь. «В законе что писано есть; како чтеши?» (Лк. 10, 26). Закон Божий! Он дан на все времена всему человечеству. Он дан в Боже-ственном Писании, он дан в законе совести каждого живущего, он дан в законах Богозданной природы. И мы с вами сегодня не отвергаемся того, что знаем этот вели-кий закон Господень, закон, в котором кроется земное счастье наше и которым простираемся мы в вечность блаженного пребывания с Господом и со всеми Его святыми.

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею ду-шою твоею, и всем разумением твоим... возлюби ближнего твое-го, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22, 37-40). Да, да, мы знаем этот закон и требования его, мы знаем и как исполнить его жизнью своей. Ибо кто из нас не знает, что для нас хорошо и желательно, а что плохо, чего мы всеми возможными средствами должны стремиться избежать. Господом дана заповедь: «не делай другому того, чего не жела-ешь себе» - эта заповедь тоже всегда с нами, всегда при нас, как неусыпный и беспристрастный страж, она выявляет, дна обличает одновременно и наше знание, и наше лукавство. Если законника евангельского Господь заставляет признать, что тому известно все необходимое для спасения, то и мы не оправдаемся наивным воп-росом, будто не зная пути спасения для сегодняшнего дня. Божий закон один, и две заповеди остаются непреложными на все време-на, пока стоит мир. Это два якоря жизни.

Люби Бога всем сердцем, всей душой... Люби ближнего, как са-мого себя. О любви к Богу мы не ставим вопрос, ибо это кажется нам, верующим, само собой разумеющимся. Но вот ближний? Кто же мой ближний? И уже не законник вопрошает ныне Христа и об-личается Господом, а мы с вами, дорогие наши, становясь совопросниками века сего, но не исполнителями ясного к жизненного слова Божия. Мы прикрываем вопросами своими свое малодушие, свою духовную леность, свое нежелание трудиться, свое нежелание любить. Мы забываем, что «не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут» (Рим. 2,13).

Мы с вами, пожалуй, даже не задали бы Господу вопрос: «Кто же ближний наш?» Ибо теперь почти повсеместно и откровенно все для нас стали дальними даже кровные родные, даже родители и те отстранены непомерно разросшимся нашим «я». «Я» и «мое» - вот наш новый жизненный закон. По нему и самые близкие, те, кто вложил в нас свою жизнь, израненные многими тяготами родов, болезнями и скорбями, из-раненные нами же, напрасно будут ждать от нас помощи.

И вчерашние друзья сегодня уже перестанут быть ближними на-шими, впав в беду, потеряв возможность быть нам полезными на празднике жизни, в погоне за счастьем. Тут мы даем полную сво-боду самооценке всего и всех. Так незаметно никого близкого не оказывается» рядом с нами, не находим мы того, кто был бы дос-тоин нашей любви: один грешник и недостоин любви, другой ино-верный или инакомыслящий; третий сам ископал себе яму, в кото-рую впал, значит, достоин наказания. Широка и глубока заповедь Божия, а мы, став на путь высокомерного суждения, вместив в себя одновременно чувствования и священника, и левита, прошед-ших мимо бедствующего человека, тоже проходим мимо всякого, кто оказывается рядом, кто нуждается в нашем внимании, кто про-сит нашей помощи, уже не говоря о тех, кто просто безмолвно страдает рядом.

И вот мы уже не исполнители закона, а судьи. И вопрос «как спастись?» звучит праздно, Попранный отвержением Богом данной заповеди о любви к ближнему. У нас нет ближнего. И услышим ли мы с вами сегодняшнюю притчу - назидание о милосердном самарянине, у которого закон любви был написан в сердце, для которого ближним оказался не ближний по духу, не ближний по крови, но тот, кто случайно встретился на его жизнен-ном пути, кто именно в ту минуту нуждался в его помощи и любви? Услышим ли мы определение Господне для законника, для нас, знающих закон: «Иди и ты твори такожде».

Забудь себя и свое «я», поставь в средоточие жизни своей того человека, которому нужна твоя помощь, материальная ли, духов-ная ли. Поставь в средоточие жизни того, кому нужен ближний, и стань им ты.

Вот, дорогие наши, мера нашего духовного возраста, где кро-ется ответ на вопрос о спасении. «Иди и ты твори такожде». Иди и ты поступай, как учит Господь. Иди и ты твори добро всякому нуждающемуся в нем, невзирая ни на происхождение чело-века, ни на общественное положение его, невзирая ни на что. Иди и твори добро, и ты исполнишь заповедь любви. Делай добро... де-лай добро от сердца, делай его во имя Бога всем братьям твоим в Боге, делай добро и врагам, делай добро ненавидящим и обидящим тебя и ты исполнишь заповедь любви. И любовь к ближним сделает тебя близким к Богу, и ты исполнишь закон Христов и спасешься.

Но вот теперь, когда опьянение нахлынувшей на нас так назы-ваемой «духовной свободой» проходит, рассеивается туман самооб-мана и обольщения и видим мы, что церкви открылись или еще во множестве открываются, монастыри принимают только вчера кре-стившуюся молодежь, и из мест заключения пишут письма, желая тюремную камеру или барак заменить на монастырскую келью, то именно теперь становится очевидным, что творить дела любви, исполняющие закон Христов, не так-то просто. Да, этому надо учиться, этого надо хотеть. Надо только в делах любви к ближнему увидеть и почувствовать возможность преображения души своей, возможность спасения. Но ничего этого нет.

Пока этого нет, и главное, что даже стремления к этому не видно. И не задумаемся ли мы с вами над совершенно новыми явлени-ями в жизни нашей.

Сегодня, когда поток неведомых ранее соблазнов захлестнул Россию, когда блуд, насилие, сребролюбие, пьянство, наркома-ния стали явными и уже привычными пороками, а тяга к святыне и кощунство над ней одновременно борют и владеют человеком, вопрос о милосердии, о любви вырастает в первостепеннейший, главнейший вопрос жизни. Ибо только милосердием и любовью можно стяжать Святой Дух Божий, Которым только и можно против стать страшным духам злобы, овладевшим людьми и миром. И не случайно, дорогие мои, в это страшное апокалиптическое время последнего срока существования мира милость Божия опять протягивает руку погибающему человеку. На улицах, среди живущих рядом с нами все более и более появляется людей, просящих милости нашей, тех, кого раньше назы-вали нищими. И пожилые люди, которыми всегда держалась Церковь, теперь опять вышли на улицы, чтобы принести Церкви пользу - вернуть ей погибающих, давая людям возможность проявить в себе дух хри-стианского милосердия, чтобы отпавших грехом от Бога вернуть милосердием к Нему. И те, кто просит сейчас помощи нашей, виновато и испуганно глядя на нас, зарабатывают нам свои нелегким нищенским трудом Царство Небесное.

Так не пройдем же мимо протянутых к нам рук; мимо страждущих, болью и горем исполненных глаз; мимо ближнею нашего; не пройдем, дорогие мои, мимо своего спасения; не пройдем мимо Самого Христа, Который в образе каждого нуждающегося в нашей помощи призывает нас на вечерю Любви.

При дверех нелицеприятный суд Божий и благостна речь Сына Человеческого - Христа к одним: «принципе, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам... ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25, 34-36).

Но не замедлит для других грозный, решительный приговор: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его...»

Спасайтесь, други наши, спасайтесь! Спасайтесь делом, прохо-дя нелегкий, особенно ныне, для всех путь жизни во спасение. «Ты Сам, Милосердый Господи, вдохни в нас чувство Своей любви и удостой вечных радостей в стране живых». Аминь.