«Зачем нам эта Сирия», и стоит ли она жизней россиян

Официальная версия вступления России в ближневосточный военный конфликт звучит, как ответ на просьбу сирийского руководства и лично президента Башара Асада о военной помощи. Но так ли это на самом деле? И с каких пор сильные мира сего стали оказывать безвозмездную помощь в боевых действиях одной из сторон? Вероятно, в этом есть какой-то интерес, о котором предпочитают не говорить.
Давайте попробуем разобраться в запутанном клубке сложных ближневосточных отношений, вылившихся в кровопролитную бойню. Наивно было бы полагать, что тот ад, в который ввергли этот регион, вызван только религиозными разногласиями среди мусульман. Следуя логике и то, с каким напором действуют Соединённые Штаты на Ближнем Востоке, можно предположить, что здесь затронуты очень серьёзные геополитические интересы.

Абсолютно понятно, что план по уничтожению России до сих пор ставится во главу угла при любых внешнеполитических решений и действий США. Вот уже несколько лет, как Штаты пытаются расчистить путь под газопровод, который они собрались провести из Катара в Европу. Понятное дело, газовую магистраль будут строить американские компании. Но далеко не в этом смысл замысла. Цель – посадить Европу на поставки своего газа и отсечь от неё Россию, как экспортёра голубого топлива, тем самым лишив её одной из основных статей дохода и продолжая выполнять план Даллеса - Бжезинского по уничтожению нашего государства.

Добившись договорённости с шейхом Катара, о согласии продавать газ через подконтрольные Штатам компании, дело осталось за малым – зачистить территорию под строительство трубы. Именно этим и занимаются америкосы на Ближнем Востоке последние годы, развязав здесь кровавую бойню, под лозунгами свержения тоталитарных режимов. Уничтожению подлежали все, кто смел противопоставить себя Соединённым Штатам Америки (вдумайтесь: Америки! Где Америка, а где Ближний Восток). Первым пал в этой неравной схватке глава Ирака Саддам Хуссейн. Сейчас никто уже не вспоминает, что американские войска вторглись и захватили Ирак под видом спасения мира от химического оружия, которое якобы производили в Ираке. Правда никакого хим.оружия так и не нашли, даже следов его возможной разработки не было. Но это не помешало по-быстрому казнить законного главу Ирака, поставить у руля очередное марионеточное правительство, дестабилизировать политическую ситуацию, поддерживая религиозные военные формирования и разжечь ещё один очаг войны. Таким же образом поступили в Ливии, убрав со своего пути ещё одного лидера – Муаммара Каддафи.
С Ираном посложнее, государство более крепкое, а его руководство не удаётся представить миру в одиозном свете. Иран пока пытаются лишить возможности влиять на события, происходящие вокруг него, и заставляют следовать в русле своих решений, используя экономический и политический прессинг.
Осталась Сирия. Семейство Асадов давно стоит поперёк горла у американской администрации. Главным образом, из-за их приверженности дружеским отношениям с Советским Союзом в прошлом, и с Россией в настоящем. А после того, как в Катаре обнаружили гигантские залежи природного газа, судьба Сирии была предрешена.


«Восток – дело тонкое», и разжечь религиозные войны здесь очень легко, чем и занялись, засучив рукава, спецы из ЦРУ. Были созданы, вооружены и обучены отряды, так называемой, умеренной оппозиции, которая должна была свергнуть режим Асада в Сирии и дать карт-бланш америкосам на строительство газопровода. Но это американцы думают, что используют мусульман в своих грязных целях, а мусульмане, как большевики в своё время – берут деньги и всё, что дают, у всех, а используют это только для себя. Как Ленин призывал разжечь из искры огонь революции, так нынешние лидеры исламского движения жаждут разжечь очищающее религиозное пламя.

Жаль, что уроки истории ничему не научили американцев. Ведь созданная ими в противовес советским войскам в Афганистане Алькаида, смогла перенести театр военных действий на территорию США, устроив массовые кровопролитные теракты. Теперь вот ИГИЛ, сформировавшийся из тех самых отрядов умеренной оппозиции, угрожает всему миру. Но, по всей видимости, сталинский лозунг «лес рубят – щепки летят», теперь взят на вооружение «вселенскими защитниками демократии». Можно вспомнить и ещё одно спорное высказывание, которым американские спецслужбы оправдывают все свои действия: «цель оправдывает средства». Поэтому и не считают фанатики «истинной демократии», сколько десятков и сотен тысяч, или даже миллионов человеческих жизней будет положено на алтарь «Американской демократии». Да ни один тоталитарный режим, свергнутый Штатами не уничтожил и десятой доли от того количества жертв – убитых, покалеченных, обездоленных, лишённых крова и родины людей, обречённых на «спасение от диктатуры».
Так вот, Россия наконец решилась на защиту своих интересов и, очень вероятно, что это решение защитит не только нас, но и миллионы простых людей – жителей Ближнего Востока, от американской «бизнес-демократии», даст им шанс на мирное небо над головой, шанс на нормальную, человеческую жизнь.

Читайте

Москва. 17 марта. INTERFAX.RU – В российском Генштабе заявили, что есть признаки того, что США готовятся нанести удар по Сирии.

“Мы отмечаем наличие признаков подготовки к возможным ударам”, – сказал в субботу начальник Главного оперативного управления Генштаба РФ генерал-полковник Сергей Рудской.

“В восточной части Средиземного моря, в Персидском заливе и Красном море созданы ударные группировки морских носителей крылатых ракет”, – заявил генерал.

“Возникает вопрос: кого собираются поддерживать этими ударами Соединенные Штаты – террористов “Джабхат ан-Нусры” (запрещенная в РФ группировка) и их пособников, бесчинствующих в Восточной Гуте?” – сказал Рудской.

Он также сообщил, что США могут нанести удар по государственным объектам и сирийским войскам, объявив их в применении химоружия. “Данные провокации должны послужить поводом для нанесения Соединенными Штатами Америки и их союзниками ударов по военным и государственным объектам на территории Сирии”, – отметил генерал-полковник.

Ранее в субботу глава МИД России Сергей Лавров сообщил в интервью телерадиокомплексу президента Казахстана, что на территории Сирии скрыто работает спецназ США, Великобритании и Франции.

К сказанному следует добавить еще одно сообщение, сделанное накануне.

На американской военной база Эт-Танф (Al-Tanf) было замечено значительное развертывание войск британской армии, включая танки Challenger, вертолеты Cobra, всего речь идет о развертывании приблизительно 2 300 британских военнослужащих.

Таким образом, похоже, что в Сирию Великобритания прислала уже не только спецназ.

Естественно, точных разведданных у нас нет, где, чего и сколько развернуто, однако начальник Главного оперативного управления Генштаба РФ сказал и так очень много:

“В восточной части Средиземного моря, в Персидском заливе и Красном море созданы ударные группировки морских носителей крылатых ракет”

Нанося удар по авиабазе “Шайрат” в апреле прошлого года, Пентагон использовал 59 крылатых ракет Tomahawk, выпущенных с двух эсминцев.

Ни один, ни даже два отдельно взятых эсминца корабельной группировкой не являются, в группировку входит как минимум 3 корабля. Поскольку генерал перечисляет Средиземное море, Персидский залив и Красное море, то группировок, получается, уже три. Если в каждую группировку входит по три эсминца типа «Арли Бёрк», каждый из которых несет до 56 ракет Tomahawk, то речь может идти об одновременном запуске порядка 400 ракет.

Кроме того, у США в Индийском океане есть авиабаза на острове Диего-Гарсия, на которой еще с 2016-го года отмечено необычное движение, начиная от переброски в этот район огромного количества бомбардировщиков и заканчивая подходов конвоев с боеприпасами. По сообщениям очевидцев, пароходов приходило так много, что они неделями стояли на рейде в ожидании разгрузки, а дополнительные бомбардировщики пришлось размещать в непредназначенных для стоянок местах, поскольку штатные стоянки были все заняты.

После апрельских ударов прошлого года по Сирии, информация с Диего-Гарсия блокируется и мы не знаем, что там происходит, однако во время предыдущих в войн в Заливе, база использовалась очень активно. Первым вылетом бомбардировщики выпускали крылатые ракеты, следующим вылетом они несли уже бомбовую нагрузку. При ударе крылатыми ракетами бомбардировщики даже близко не подлетают к зоне действия сирийских систем ПВО. B-52 несет 20 крылатых ракет AGM-86 ALCM, поэтому используя всего 5 самолетов, США могут нанести удар сотней крылатых ракет.

Таким образом, если США планируют удар по Сирии, то 500 ракет они могут выпустить без создания каких-то особо мощных ударных группировок. При желании же это количество может быть увеличено до 1000 и более.

Ранее, в течении нескольких недель, мы были свидетелями планомерного нагнетания антисирийской и антироссийской истерии в медиа. В ход пошли отравления каких-то агентов в Британии, атаки каких-то русских хакеров на американские ядерные объекты и транспортные системы и прочее, даже северокорейскую авиабазу в Сирии нашли. Таким образом формальный “повод для агрессии” у США и их союзников уже создан. Силы и средства развернуты. Всё готово для удара и остается единственный вопрос: когда?

На эту тему мы уже делали большой аналитический материал: 18 марта 2018 года США начнут мировую войну?

Планы злодеев мы, конечно же, никак не знаем, однако, как мы объяснили в приведенном выше материале, в период 18-22 марта для военной операции США будет весьма благоприятное астрологическое окно. Так же на эту дату указывают другие перечисленные в материале знаки, в частности – окончание Олимпиады. Наконец, 18 марта в России будут проходить выборы и для Москвы 18 марта будет не самый удобный момент для реакции на те или иные экстраординарные события.

Отсюда мы полагаем, что если США запланировали на ближайшее время или какую-то войну, или какую-то глобальную провокацию с целью начала войны – есть очень большая вероятность того, что всё это произойдет в ближайшие 24 часа.

«Активные действия российских вооруженных сил в Сирии начались несколько дней назад, но у нас уже достаточно социологической информации для того, чтобы описать, как именно относятся россияне к происходящему» - пишет социолог Денис Волков для Московского центра Карнеги. Левада-центр время от времени обращался к теме сирийского конфликта начиная с 2013 года в рамках программы регулярных опросов общественного мнения; кроме того, на прошлой неделе удалось впроброс обсудить последние события в ходе фокус-групп.

Поддержка войны в деталях

Что касается роли России в сирийском конфликте, то в сентябре, еще до начала операции, опрошенные были согласны в том, что Россия должна оказывать Сирии дипломатическую и гуманитарную поддержку (поддерживают 65% и 55% соответственно, против 20% и 29%). По вопросам поставки вооружений и экономической помощи общественное мнение было расколото пополам. Резко отрицательно россияне относились к введению войск и помощи беженцам. На групповых дискуссиях люди говорили: «Это не наша война!» Кто-то ворчал: «Афганистана нам мало, что ли?» В то же время под «введением войск» люди понимают полномасштабную военную операцию, и большинство участников дискуссий сходилось на том, что «большой войны не будет». Звучало и другое мнение: «Война не нужна, но мы к ней готовы!»

Интересно, что на вопрос о том, есть ли российские войска в Сирии, несколько раз прозвучало знакомое уточнение: «Вы имеете в виду официально?» Сходным образом, неоднократно спрашивая в прошлом году респондентов о том, есть ли российские войска на территории Восточной Украины, мы всякий раз натыкались на глухую стену: «Официально нет!» Тогда этим обсуждение обычно и заканчивалось, добиться большего не удавалось. Сегодня никто не отрицает присутствие российских военных в Сирии – ведь об этом открыто говорят по телевизору – с одной важной оговоркой, которая звучала неоднократно: «Присутствует только ограниченный контингент».

Все предположения о том, что количество российских войск в Сирии может быть увеличено, вызывали довольно агрессивное отторжение. Наблюдая за ходом дискуссии, приходилось ловить себя на мысли, что рассуждения об «ограниченном присутствии» похожи на заклинания войны, попытки убедить себя в том, что дальнейшего втягивания России в конфликт не произойдет. То есть какая-то доля людей подспудно допускает, что правительство может лгать по вопросу масштабов операции. Но открыто практически никто таких опасений не высказывает.

Большинство населения имеет лишь смутное представление о происходящем, ограничиваясь обрывками информации: только 15% следят за развитием событий внимательно, а треть населения не следит вовсе. При этом до активной фазы военных действий около половины опрошенных заявляли, что им неинтересно, какую политику проводит российское руководство в отношении Сирии. Сейчас внимание растет, но это лишь зрительский интерес – никакого особого сочувствия ни к беженцам, ни к жертвам гражданской войны, которая идет на территории страны уже несколько лет, россияне не проявляют.

Если численность российских войск в Сирии не возрастет, то эта война останется для большинства населения виртуальной и не причиняющей беспокойства. Поддержка действий российских военных в Сирии – это скорее рейтинг популярной телевизионной передачи, а не показатель мобилизации российского общества. Заявления о готовности к войне больше отражают представления о мощи российской военной машины и символическом авторитете армии, чем готовность воевать самому. Чем меньше вовлеченность населения, чем меньше потерь, тем выше будет поддержка действий российских военных. Стоит также напомнить, что в конце 2013 года российское общественное мнение выступало против вмешательства России в ситуацию на Украине (тогдашние настроения можно описать следующей формулой: «Денег не давать, войска не посылать!»). Но спустя несколько месяцев россияне поддержали политику Владимира Путина в отношении Украины во многом благодаря умелой игре властей на страхах и заблуждениях населения.

Правильная подача

В целом сегодняшний сирийский конфликт воспринимается в России через призму противостояния с США и защиты пресловутых «геополитических интересов». В глазах большинства, безразличного к бедам сирийцев, это придает решениям российского руководства по Сирии особый смысл. Противостояние с США становится универсальным средством объяснения (и оправдания) действия российской власти на мировой арене: угрозой развертывания баз НАТО в Севастополе объяснялась необходимость присоединения Крыма. На групповых дискуссиях сегодня респонденты говорят, что России ни в коем случае нельзя уходить из Сирии, «иначе туда сразу придут американцы».

События в Сирии в очередной раз демонстрируют, что российское население в целом не способно рационально истолковать происходящее, для этого нет ни ресурсов, ни мотивации. Российские государственные СМИ год за годом объясняют сирийские события исключительно желанием Запада свергнуть верного союзника России. Однобокое освещение событий в Сирии сегодня, на Украине в 2014 году, в Грузии в 2008-м, в Чечне в середине 1990-х привело к тому, что теория глобального заговора «с целью ослабить и унизить Россию» стала универсальным объяснением происходящего.

Противостояние с Америкой – ведущей мировой державой – имеет ценность для россиян и само по себе, так как оно придает большинству ощущение возрождающегося величия страны, которое было утрачено после распада СССР. Поэтому новости о том, что Россия возглавила борьбу с Исламским государством, и критика со стороны Запада будут приносить многим россиянам чувство удовлетворения. Люди не против сотрудничества с западными странами (количественных данных об этом еще нет, но по многим другим вопросам общественное мнение практически всегда было настроено положительно, тем более что сейчас это только подтвердит статус России среди мировых держав). Однако в ходе групповых дискуссий у значительной доли респондентов наблюдались сомнения в том, что такое сотрудничество возможно. Не по нашей вине, а по вине США, которые не заинтересованы в успехе России на Ближнем Востоке. Доходило до того, что звучали версии, что существование Исламского государства выгодно США, значит, и сотрудничать в борьбе с исламистами они не будут.

В заключение стоит сказать несколько слов о возможном влиянии операции российских войск в Сирии на рейтинг президента. Короткая военная кампания может укрепить президентский рейтинг (прежде всего в глазах военных и силовиков), но вряд ли это оправдывает слова некоторых комментаторов, заявляющих, что Владимир Путин начал эту войну для того, чтобы укрепить собственное положение внутри страны. У него не было в этом особой необходимости – рейтинг высокий, а следующие президентские выборы только через три года, и до тех пор много воды утечет.

Правильнее признать, что у операции российских войск в Сирии внешнеполитические цели: вывести Россию из внешнеполитической изоляции, отвести внимание международного сообщества от ситуации на востоке Украины и Крыма, поддержать дружественный режим Асада, возможно, в перспективе продемонстрировать превосходство российской стратегии над американской. Цель российской телевизионной пропаганды заключается, таким образом, в обеспечении поддержки для уже принятых политических решений. Российская власть учитывает общественное мнение не для того, чтобы наилучшим образом удовлетворить общественный запрос, но с тем, чтобы минимизировать издержки своей политики. События в Сирии это вновь подтвердили.

В СМИ часто появляются сюжеты о том, как люди по тем или иным причинам уходят воевать в ряды ИГИЛ. При этом россиянам почти ничего не известно о тех, кто борется с чумой XXI века в своем доме. Мишель Мизах, 25-летний гражданин России и Сирии, который несколько дней назад вернулся из Дамаска, где воевал в рядах проправительственного вооруженного формирования «Шабиха», рассказал, что сирийцы думают об этой войне, своем президенте Башаре Асаде, Исламском государстве и будущем.

- Почему ты решил поехать в Сирию?

У меня отец из Сирии, и там осталось много родственников, с которыми мы практически ежедневно общаемся, считай, живем на две страны. Мы христиане. Троюродный брат воюет в рядах сирийской армии, дядя и тетя, будучи гражданскими, погибли в 2012 году в районе Каламун.

Поэтому, когда я смотрю новости, меня мучают некоторые угрызения совести… Я уже три года хотел поехать туда, но постоянно что-то мешало - то жена, то работа. Только сейчас звезды сошлись, и у меня появилось свободное окно.

- А когда «арабская весна» только началась, как твоя семья относилась к ней?

Сначала семья относилась к протестующим с сочувствием, но потом выяснилось, что непримиримая часть светской оппозиции отстаивает интересы Турции и арабских монархий. Плюс перспективы исламизации протеста были многим видны, и их опасались.

Наверное, как и все нормальные люди, наша семья, все мои друзья и знакомые в Сирии резко отрицательно относятся к ваххабитам и вообще к любому религиозному экстремизму.

В Сирии идет война не с Асадом, а с цивилизацией как таковой. ИГИЛ забирает людей в рабство, распинает их на крестах, вводит средневековые налоги для христиан, а шиитов и алавитов убивает на месте…

Вы хотите жить по шариату, чтобы за сигарету и алкоголь вас могли убить, а за зауженные джинсы избивали палками на городской площади? Никто этого не хочет!

А мы знаем, что так будет, если Дамаск падет. В Ракке уже так, об этом сами местные жители говорят. Между нами до сих пор курсируют автобусы, так что мы очень хорошо знаем об альтернативе Асаду.

Я в Дамаске познакомился с девушкой, ей всего 20 лет, три последних месяца она провела в рабстве у игиловцев. Один из их командиров купил ее и сделал своей наложницей, а когда подох, девушка перешла по «наследству» его преемнику… Родственники чудом смогли ее выкупить.

- Ты вообще знал, куда едешь, тебя там кто-то ждал?

Конечно, примерно за два месяца до отправления через знакомых своих родственников я вышел на своего будущего командира отряда в ополчении, примыкающем к армии.

Это та самая «Шабиха», которую ООН в 2012 году обвинила в преступлениях против человечности. В общем, два месяца я рассказывал ему о себе: кто я, что умею, почему хочу приехать и так далее… А он в ответ объяснял, что меня ждет, чем буду заниматься и прочее.

Я бы и в армию пошел, но моя очередь мобилизации наступает в последнюю очередь, так как я единственный кормилец в семье, ну и на неделю туда не сходишь. Брат там уже три года, и даже родных повидать не может, так как на фронте вообще передышек нет.

- В ополчение только сирийцы входят или это интернациональная бригада?

Едут из Ливана и Ирана, потому что понимают, что если Сирия падет, то они будут следующими. Они нам и военных советников, и оружие поставляют… Вся «шиитская ось зла» за нас!

С остального мира я не видел бойцов… Как мне показалось, посольство Сирии в России не одобряет подобные темы. Возможно, это связано со слухами, которые ходят вокруг так называемого «русского легиона», который несколько лет назад был нанят каким-то питерским ЧОПом, чтобы воевать за Асада. Но когда они прилетели в Дамаск, российская сторона возмутилась, «легионеров» вернули на родину и завели пару уголовных дел за наемничество.

В общем, легально воевать за Сирию можно, только если есть сирийское гражданство или некое межправительственное соглашение. Зато на стороне исламистов настоящий интернационал - они валят к нам вообще отовсюду.

- Как тебя Дамаск встретил?

Я прилетел в международный аэропорт Дамаска, и первое, что увидел, это большое количество солдат и ополченцев. Но гражданская жизнь продолжается, в центре города люди ходят по улицам, ничего не боясь, несмотря на периодические минометные обстрелы.

В христианских районах ситуация чуть сложнее, но и там магазинчики работают. Мой отряд как раз возле них базировался, на северо-восточной окраине Дамаска, напротив оппозиционного района Дума, который целиком занят исламистами. Он всегда был населен религиозными радикалами, так что никто не удивился, когда там оказался рассадник боевиков.

Правда, к моменту моего приезда район был уже давно взят в осаду, и у врага не было никакой возможности вырваться, так что мне там относительно просто было, если сравнить с тем, что происходит на севере Сирии…

Когда говорят «ополчение», сразу представляешь себе разношерстную публику, кое-как одетую и вооруженную, «Шабиха» похожа на это?

Нет, конечно. Мне в первый же день выдали стандартную армейскую амуницию, провели инструктаж и отправили на позиции. Кормят тоже до отвала, ну если ты сможешь есть, конечно, потому что на нервах не до этого…

В рационе - вся национальная кухня, блюда из мяса, бобов, сладости всякие. Пачку сигарет дают на два дня, но они такие крепкие, что этого вполне хватает. Плюс местные продукты каждый день носят, мы и армия для них как последняя надежда.

Возможно, в отдельных населенных пунктах, где местные жители собрали всю имеющуюся у них униформу и оружие, связались с армией и сказали, что их подразделение из стольких-то человек теперь часть ополчения, есть какие-то перебои со снабжением, но в Дамаске в этом плане как на курорте. Но ополченцам ничего не платят, вместо этого Асад дает их семьям всевозможные льготы.

- Какие вообще отношения между армией и ополчением?

Подчиненные. Оппозиция любит выставлять «Шабиху» варварами, которых правительство взяло под свое крыло, а они этим пользуются и только грабят и насилуют… С правдой это не имеет ничего общего.

Конечно, гражданские могут гибнуть от правительственных войск, но, к сожалению, это особенность боя в городской черте. Иногда таких жертв не удается избежать, тем более что исламисты прикрываются мирными жителями. Если бы мы на самом деле вырезали всех, кто поддерживает врага, Дума был бы давно разрушен.

Танками раскатали бы за день, тем более что некоторые горячие головы к этому давно призывают.

Но Асад этого не хочет, наоборот, он даже зарплаты продолжает платить тем чиновникам, которые теперь работают на Исламское государство. Наша задача не геноцид устроить, а объединить страну. Поэтому перед каждым выходом на задание нам говорили, что мы ни в коем случае не должны стрелять по гражданским. Если же кто-то из них умирает, то по каждому факту проходят проверки, при необходимости вплоть до трибунала.

- Давай больше конкретики, как отношения строятся между «Шабихой» и армией?

Армия дает задание, все необходимые сведения, поддержку и так далее. Поставляет нам инструкторов.

С разрешения Асада «Хезболла» тренирует ополченцев там, куда не может добраться армия. Возможно, в отдаленных населенных пунктах ополченцы могут поддерживать связь только эпизодически, но если этого не происходит совсем, их отряд не будет считаться частью ополчения.

Другими словами, ополчение - естественное продолжение армии. Связь осуществляется через командиров отрядов. Все вопросы утверждаются в армии и в гражданских администрациях, если это необходимо. Ничего на свой страх и риск не делается.

Если ополчение решает, что для обороны необходимо снести дом, то вначале нужно получить разрешение от городских властей. Конечно, бывают случаи, когда уведомить не успеваешь, но тогда ты должен рассказать обо всем уже постфактум.

Что касается ротации, мой командир провоевал в составе армии 4 года сержантом, был ранен и отправился в ополчение. Вообще же в ополчение набирают добровольцев, которых за отличие в бою могут перевести в армию.

- А сколько всего человек было в отряде?

Всего нас 21 человек. Несмотря на то, что отряд должен формироваться по территориальному признаку, у нас было трое христиан из Алеппо, два друза, которые бежали в Дамаск от ИГИЛ и вступили в ополчение, и один ливанский доброволец.

Там очень сильная атмосфера боевого братства, поэтому у нас не было никаких религиозных разногласий, дедовщины или чего-то такого. Все понимают, кто наш враг, вся злость уходит на него. При этом среди нас была пара человек, которые в начале «арабской весны» принимали участие в антиправительственных демонстрациях, но сейчас Асад для них - что-то вроде иконы. И это везде так.

Я, когда ехал в Сирию, считал фарсом советские лозунги вроде «За Родину! За Сталина!», но в Дамаске я сам был очевидцем того, как люди, идя в атаку, кричали «Бог! Сирия! Башар!», «Наши кровь и души за тебя, Башар!» и так далее.

- В чем заключается главная задача ополчения?

Ополчение возникло не от большой любви, а по причине необходимости чем-то заполнить бреши, когда в первые годы войны армия «похудела» в несколько раз.

Теперь она может маневрировать, а мы удерживаем отбитые позиции. Мы, например, всю неделю сидели в доме, который как бы клином вдавался в позиции боевиков.

Я не знаю, в какой они были организации, может быть, в ИГИЛ, а может, еще в какой-то. Да это и не важно, поскольку они постоянно мигрируют из одной организации в другую.

- Получается, ты в первый же день оказался на линии фронта? Командир вообще проверял твои способности?

Да, смешная история получилась… В прошлом я проходил военные сборы в Сирии, где стал снайпером. Но пока мы шли на позиции, выяснилось, что стреляю я не очень - не смог попасть по банке, стоящей на бочке примерно в ста метрах от меня.

В результате меня сделали обычным стрелком, ну и рядовым, так как званий в отряде нет, и ты либо командир, либо рядовой.

А так - да, с первого дня в бою оказался, ну или с первой ночи, так как днем там жара свыше 40 градусов и что-либо делать тяжело.

Пока не стемнеет, нашей главной задачей было не давать спать врагу, чтобы ночью он не слишком резвился.

Основные бои начинаются примерно в 6–7 часов вечера, когда начинает спадать жара. Правда, как мне рассказывал наш командир, даже самые тяжелые бои на нашей позиции - ничто по сравнению с тем, что происходит на севере Сирии, где у исламистов есть тяжелая артиллерия, танки и грузовики со смертниками.

Если у нас за неделю погибли 6 человек, и то из-за собственной ошибки, то там за ночь может погибнуть около 300 человек.

- А как погибли эти 6 человек?

На второй день моего пребывания они пошли на подмогу соседнему отряду, который захватывал дом с исламистами. Они вошли в здание, откуда боевики уже убежали.

По всем инструкциям сначала туда должны были входить саперы, потому что исламисты всегда минируют постройки перед тем, как покинуть их… Забыли, ошиблись и взорвались.

- Ты знал, откуда были твои враги?

В ночь на третий день мы взяли в плен одного боевика, он оказался сирийцем из Алеппо, который признался, что состоял в ИГИЛ. В соседнем квартале он убил одну армянскую семью - женщину и ее четырехлетнюю дочь, отрезал им головы. Он забрался к ним в квартиру, когда уходил от погони ополченцев

Потом он, видимо, пытался удрать в Думу, но, так как неместный, просто заблудился и вышел на нас. Если кто-то переживает за его судьбу, то не стоит. Он жив, мы его передали военной милиции.

- А как ты понял, что он из Алеппо?

По акценту. Арабский язык - это что-то вроде латыни Ближнего Востока. Его понимают все, но говорят на своих местных диалектах.

А когда человек говорит на чисто арабском, он либо очень образованный, либо носитель какого-то местечкового диалекта, или вообще не сириец и не араб, а язык знает по Корану. Так я идентифицировал среди боевиков выходцев из СНГ и Северного Кавказа… Их там довольно много, и они самые отмороженные.

- В полный рост в атаку ходят?

Вот именно… На следующую ночь после взятия пленного исламисты попытались захватить наш дом. И вот эти выходцы из СНГ, вопя «Аллах акбар» и что-то про доблесть исламских воинов, в полный рост пошли навстречу нашим автоматным очередям.

Может быть, они были под наркотой или пьяные, но вообще в халифате ни то, ни другое не приветствуется, вплоть до смертной казни. Всего в тот день на нас нападали 30–40 человек, из них мы убили около десятка.

- Страшно было?

Больше всего было страшно по прилету, вернее, даже не страх чувствуешь, а какое-то опустошенное волнение. Все чувства заблокированы, и ты сидишь как будто в прострации. Но когда начинают стрелять, то бояться становится некогда.

Правда, периодически появляются люди, которые только на позиции понимают, что вообще не могут воевать. Во время боя они входят в полный ступор, не могут ничего делать, никого не слышат… Их сразу отправляют в тыл, чтобы они помогали, например, в лазарете. В этом нет ничего такого, главное, что хватило силы духа вообще приехать.

- А ты что делал, чтобы не потерять самообладания?

Пытался про себя или тихо вслух комментировать свои действия, это помогало сосредоточиться. Например, я говорю сам себе: «На меня бежит враг. Нужно проверить предохранитель, прицелиться и выстрелить. Все, кончился бой, нужно доложиться».

Это очень сильно помогало, а после боя начинался отходняк - много курил и руки тряслись.

А в самую первую ночь, когда я только приехал, у меня вообще началась паника, потому что боевики обстреляли наш дом из РПГ, и мне в плечо попал кусок стены. Я начал кричать, что меня ранили, весь отряд на уши поднял… И тут я узнал арабский вариант русской поговорки «врет как Троцкий». Но синяк у меня до сих пор остался.

- Вообще были моменты, когда не только ты на иголках сидел?

Целых полтора дня таких было. На пятый день я узнал, что такое туннельная война. Оказывается, пока мы обороняли свой домик, исламисты в это время рыли у нас под носом подземный ход.

Не знаю, сколько это продолжалось - может, месяц или больше, - но факт в том, что в один «прекрасный» день мы обнаружили, что исламисты вылезли у нас за спиной и захватили четырехэтажный дом, самый высокий в окрестностях, так как все остальные в два-три этажа.

Разумеется, там засели снайпер и пулеметчики, и все мы оказались в маленьком котле. При желании можно было пробежать 200 метров под градом пуль, чтобы выйти, но никому не хотелось.

Вместо этого мы связались со штабом армии, и там сказали, что решат вопрос. Решали полтора дня, потом подогнали к захваченному зданию БМП, штурмовую группу и еще два отряда ополченцев.

Сначала здание на протяжении двух часов прошивалось насквозь из тяжелого пулемета, потом мы со всех сторон пошли в атаку.

В результате нашему командиру палец на руке отстрелили, а мы убили 8 исламистов. Вообще в здании их было больше, но те, что были поумнее, успели уйти обратно в туннель. Собственно, на этом все мои боевые подвиги закончились, так как было пора возвращаться домой…

- Вовремя вас вытащили. А с местными жителями успел пообщаться, что они думают о войне?

Все очень устали от нее, но они поддерживают Асада, потому что понимают, что если победят исламисты, то им придется несладко.

ИГИЛ не берет в плен, если они тебя окружили, то думай не о том, как сдаться, а как забрать с собой на тот свет как можно больше боевиков.

Даже светская оппозиция начала использовать амнистию, чтобы спастись от исламистов. На стороне исламистов остались только самые бедные слои населения.

При этом большинство беженцев, несмотря на последние новости, остается в Сирии. Правительство старается не создавать палаточных лагерей и расселяет их в административных зданиях.

Самые богатые выезжают в Иран и Ливан, чтобы оттуда продолжать свой бизнес, а те, что победнее, стремятся в Евросоюз.

Несмотря на огромные долги и полный развал экономики, Сирия выделяет большие деньги на социальный сектор. Строятся детские центры, школы, больницы и так далее. Зарплаты выплачиваются даже тем чиновникам, которые остались работать в ИГИЛ.

Ваххабиты строят свое государство, но из-за отсутствия собственных кадров вынуждены опираться на сирийских чиновников в оккупированных городах. Некоторые чиновники так хорошо устроились, что получают деньги и от Дамаска, и от Ракки. В общем, Асад делает все, чтобы доказать, что Сирия, в отличие от террористов, заботится о своих гражданах.

- Ты говоришь об ИГИЛ, но ведь там много разных группировок, для местных нет разницы?

А какая может быть разница, кто тебе будет голову резать?

Их различают только военные, потому что им важно знать, с кем они тактические перемирия заключают, и ученые, потому что исследования проводят всякие…

Ну есть еще Свободная армия Сирии, но ей принадлежит максимум 10% всех сил повстанцев. Местные жители и с ними ни о чем не хотят говорить. Все их требования и так постепенно выполняются.

Чтобы противостоять исламистам, Асад должен наладить диалог с народом. Они требуют отставки Асада, а зачем, если все знают, что сейчас он выиграет любые честные выборы?

- Для местных есть разница, приезжий исламист или нет?

Вот тут есть. Гастролеры плюют на местные порядки. Доходит до того, что даже бедуинские племена возле Ракки, которые сначала звали к себе ИГИЛ, теперь бегут к Асаду, так как не могут жить при новых порядках.

Но самый вал беженцев начинается, когда исламисты наступают на новые населенные пункты. Ополченцы, с которыми я говорил, считают, что живут с миссией очистить мир от большой кучи дерьма, которая туда приехала. Они сожалеют только о том, что оно приехало к нам, а не в Саудовскую Аравию, Турцию или США, которые финансируют их.

- Какое вообще отношение к саудитам?

Их и до войны никто из стран Залива не любил из-за их мракобесия… В Латакии, например, есть одно кафе, на табличке которого написано «саудиты и собаки не обслуживаются».

Саудовскую Аравию не любят за ее дикость, отсталость и варварство, а также за бескультурную гордыню, вызванную наличием обширных запасов нефти. В свою очередь сирийцы считают себя наследниками древних цивилизаций.

- А о России что думают?

Сторонники Асада очень хорошо к России относятся еще со времен СССР, а сейчас тем более. А вот если игиловцы узнают, что ты славянин или у тебя жена славянка, то тебя точно убьют, потому что после чеченской войны Россия считается одним из главных врагов исламистов.

- Ясно… Тяжело было прощаться с отрядом?

Стыдно было. Мне-то есть куда ехать, а им - нет. Уже сдружился с ними со всеми. В следующем году еще раз съездить хочу. Когда туда ехал, думал, что враг будет как бессмертная орда. Оказалось, что преувеличивают возможности исламистов. Умирают как все.

- Ты думаешь, война не прекратится к тому моменту?

Нет, конечно. Для этого нужно, чтобы государство взяло под контроль турецкую границу примерно к Приморскому району и иорданскую границу в районе Голанских высот… Тогда приток исламистов будет остановлен, и мы быстро справимся с оставшимися боевиками.

Все сирийцы знают, что Турция, Саудовская Аравия, Израиль и США помогают исламистам оружием и деньгами, покупают у них нефть.

Якобы они помогают только светской оппозиции, но все же прекрасно понимают, что они оружие фактически на общак скидывают. От Свободной армии оружие распределяется между всеми.

При этом Сирия может проиграть только в том случае, если будет установлена бесполетная зона, Турция открыто поддержит боевиков, а антиигиловская коалиция открыто выступит против Сирии.

- Почувствовал изменения, когда в Россию вернулся?

Я вообще не понимаю, как вы тут так спокойно живете. Сны снятся, как я там был, спать получается, только когда совсем измотаешься. Любителей петард возненавидел. Ну и под ноги все время смотрю, чтобы на мину не напороться.

Но все равно - не внести пусть даже маленькую лепту в борьбу с ИГИЛ я не мог. Брат говорит, что на севере каждый день как будто «Спасти рядового Райана» снимают. Потери огромные с обеих сторон, жалости никто друг к другу не испытывает, пленных не всегда берут, даже уши друг другу режут на сувениры…

- Хотел бы что-нибудь передать своим сослуживцам и боевикам?

Для ополченцев и солдат: все адекватные, нормальные люди с вами, ребята. А для боевиков… наверное, нехорошо получится, если интервью закончится словами «вас всех убьют»? Надо быть конченым идиотом, чтобы идти воевать за халифат…

Лучше анекдот расскажу. Солдаты поймали исламиста. Он просит расстрелять его в 13.00. Его спрашивают, почему именно в это время? Он отвечает, что тогда он успеет на обед к пророку Мухаммеду и шахидам. Докладывают офицеру.

Офицер говорит: расстреляйте его в 14.15. Спрашивают: почему? А он отвечает, что тогда он как раз за всеми посуду успеет помыть.

P.S. Фотографироваться Мишель отказался - сказал, чтобы не опознали ИГИЛовцы.

Артур Аваков

Как западные страны попросили Россию прекратить ее. Вероятно, основанием для этого стали заявления, что Россия не ограничилась бомбардировками ИГИЛ (запрещенная в России организация), а наносит также удары по позициям других радикальных группировок, воюющих против правительственной армии. Часть оппозиционеров, выступающих против президента Башара Асада, поддерживаются Западом.

Мнение жителей Сирии относительно российского участия в конфликте, как и мнение мировой общественности, раскололось. Кто-то поддерживает российскую армию и считает, что ее действия приблизят мир в Сирии. Другие обвиняют наших военных в обстрелах оппонентов Асада и гражданских кварталов. «Газета.Ru» попросила сирийских жителей рассказать об обстановке в стране, о бомбежках и о том, что местные жители думают про российские атаки.

В ходе подготовки материала у корреспондентов «Газеты.Ru» сложилось ощущение, что

мнения местных жителей из числа сторонников и противников Асада еще более контрастны, чем, к примеру, точки зрения жителя Донецка и жителя Киева.

Фактически речь идет не просто о политических пристрастиях, а о принципиально разном взгляде на будущее Сирии и методе борьбы за свои убеждения. Некоторые из опрашиваемых «Газетой.Ru» сами признавали это: «Мы с ними не общаемся, потому что нам просто не о чем говорить».

Али Халеф, Дамаск

— Свободная сирийская армия (одна из крупнейших сирийских повстанческих группировок, воюющих против правительства Асада. — «Газета.Ru») бомбит нас каждый день. Иногда за день в город прилетает по 10 снарядов, иногда переваливает за 100. Мы уже потеряли надежду, что эта война когда-нибудь кончится.

Месяц назад я окончательно собрался уехать из страны, но теперь появилась надежда, что война близится к концу, спасибо России.

Не боимся ли мы, что от участия России станет только хуже? Нет. Как минимум теперь коалиция США не сможет атаковать нас, как они угрожали ранее, потому что это может навредить россиянам в Сирии, а это грозит «холодной войной». И наша правительственная армия теперь крепнет день ото дня.

— Но ведь США также участвуют в борьбе против ИГИЛ?

— Они помогают только курдам, не нам. У нас есть авиабаза на севере, она под осадой ИГИЛ уже больше года. США ни разу не атаковали эти позиции ИГИЛ. А сегодня российская авиация ударила практически по всем позициям террористов.

— Мы видели много сообщений от сирийцев о том, что Россия бомбила гражданские районы и есть потери среди мирных жителей.

— Они говорили это еще до того, как кто-то увидел здесь хотя бы один российский самолет. Вот у меня вопрос к тебе: ты хотел бы, чтобы твоя семья и твои дети жили рядом с штаб-квартирой «Аль-Каиды» (запрещенная в России организация. — «Газета.Ru»)? Нет? Так вот, все, кто был против (террористов. — «Газета.Ru»), уехали оттуда. Все, кто остался, либо поддерживают боевиков, либо помогают им тем или иным образом. Здесь в Латакии можно увидеть множество семей беженцев, которые приехали без отца, потому что он вступил либо в ИГИЛ, либо в «Фронт ан-Нусра» (подразделение «Аль-Каиды» в Сирии, запрещенная в России организация. — «Газета.Ru»).

На прошлой неделе игиловцы казнили 10 мужчин. Обвинили их в гомосексуализме, подняли на башню и сбросили по одному вниз. Понимаешь?

Али (попросил не указывать фамилию, поскольку регулярно вылетает за пределы страны), Дамаск, пилот гражданской авиации

— Как я отношусь к российскому участию? Террористы со всего мира атакуют нас уже пять лет. И нам нужна вся помощь России, которую она может дать. Да, вы правы, не все поддерживают эту точку зрения. Но обычно те, кто против российских действий, поддерживают идею исламского халифата как идеального мироустройства. Прям как в Средневековье.

Что я думаю о помощи других стран? Ну, США, НАТО, Саудовская Аравия и Турция всегда будут говорить, что все авианалеты (других стран. — «Газета.Ru») нацелены на мирных граждан. А русские бомбили не только ИГИЛ, но все террористические организации, включая «Ан-Нусру» и прочих исламистов. Запад это отлично понимает. Просто они не хотят победы войск Асада в этой войне. Но, знаете, США никогда не боролись с ИГИЛ по-настоящему. Только по телевизору.

Российские ВВС за один день сделали больше, чем альянс за последний год.

Кхалед Айюб, студент юридического факультета Университета Аль-Баат, Хомс

— Я уверен, что вмешательство России в сирийский конфликт было неизбежно. Это должно было произойти уже давным-давно. Но вся проблема в том, что единого мнения на этот счет у нас нет. Кто-то поддерживает, а кто-то не приемлет тот факт, что Россия производит здесь авиаудары. Вообще, за последние пять лет сирийцы смогли договориться только об одном: не договариваться ни о чем, и в этом кроется корень всех бед. (Поддерживает ли Кхалед начало бомбежек со стороны России, так и осталось тайной — молодой человек ушел от ответа. — «Газета.Ru».)

В ленте фейсбука и на экранах ТВ авиаудары ВС РФ — новость номер один. Я всегда на работе и на улице бываю не так часто. Но медиа говорят об этом и показывают кадры бомбежек буквально каждую секунду. На все остальные события в мире и в стране они забили и начали день и ночь крутить сюжеты про российские авиаудары.

Я подрабатывал в городе Хама — одном из мест, куда полетели российские бомбы. Авиаудары в основном были направлены на пригород Хамы и Хомса — в самих городах никаких террористов или боевиков нет.

Сможет ли вмешательство России способствовать разрешению конфликта в Сирии? Никто не может разрешить сирийский кризис... никто.

Ибрагим аль-Кутини, сторонник сирийской революции, Хомс

— Башар Асад не признал революционное движение в Сирии. Поначалу оно было мирным, но диктаторский режим использовал легкое и тяжелое вооружение против революционеров, а затем и вовсе запрещенное мировым сообществом — напалм, фосфорные бомбы и химическое оружие. После этого революция перешла в вооруженную борьбу против режима.

Чтобы противостоять революции, Асад привел в Сирию наемников — афганцев, иракцев, иранцев, а теперь еще и россиян. Россиян он позвал после того, как афганцы, иракцы и иранцы подвели Асада и революционные войска получили преимущество. Все, кто сотрудничает с Асадом, участвуют в убийстве сирийских граждан. И теперь Россия убивает беззащитных сирийских граждан под ложным предлогом того, что борется с ИГИЛ.

Российское вмешательство направлено на защиту Асада, а не на пользу сирийскому народу.

Российские ВВС бомбят города и деревни, где нет никаких бойцов ИГИЛ. А то, что вообще сейчас происходит в Сирии, это борьба бедных и угнетенных людей против тирании и фашистского режима.

Валентина Михайловна Бродникова, пенсионерка, Латакия (именно в районе этого города на авиабазе Хмеймим дислоцируется авиационная группа Воздушно-космических сил России )

— Я живу в Сирии уже 45 лет. У нас в Латакии все спокойно. Непосредственно в городе мы ничего не видим, ничего не слышим. По крайней мере, я не видела никаких военных. Может быть, где-то за городом они есть. Правда, мы недавно ездили туда на свою дачу, но русских не видели — только сирийских военных.

Наш город никогда не был местом широкомасштабных боевых действий. Иногда на Латакию боевики сбрасывали мины — последний раз это было месяца два назад, когда я была в Белоруссии в гостях. Что именно это были за боевики — я не знаю, тут их много всяких. Поэтому почти все наши остались в Латакии. В других городах, как Алеппо, очень много уехало: кто-то домой в Россию, а кто-то сюда в Латакию.

Только вот батюшка уехал, и служб в церкви нет.

То есть батюшка вроде как есть, но живет в Ливане. Но мы ходим молиться в арабскую православную церковь. Конечно, священнослужителям здесь невозможно жить, ведь их центральное представительство в Дамаске, а там дела обстоят намного хуже.

Продукты, слава богу, есть, но все подорожало. Бензин есть, газ есть, с соляркой бывают затруднения. Бывает, что воду и свет отключают на несколько часов, но потом включают опять. И мы радуемся даже таким вещам — все-таки страна очень страдает.

К новостям о том, что Россия пришла на помощь Сирии, мы с друзьями отнеслись очень положительно, потому что надоело:

пятый год мы живем как на пороховой бочке и боимся этих боевиков.

Сирия — моя вторая родина. В каких-то других местах мне очень тяжело — я с мужем уезжала за границу к сыну на три месяца, но с радостью вернулась домой. Здесь мой дом.