Раздай все нищим и следуй за мной. Толкования на Мф. Джуфа и винные мехи

Рассказ о богатом юноше (см.: Мф. 19: 16–29; Мк. 10: 17–30; Лк. 18: 18–27) – точнее было бы юношу назвать «вопрошающим», поскольку евангелисты рисуют его образ по-разному, – один из самых загадочных в Евангелии.

Загадочен он потому, что личность этого человека и мотив его вопроса, обращенного к Спасителю, оставляет поле для интерпретаций. Потому, что ответ Господа поверг в трепет учеников и, если быть честными, не совсем понятен и большинству из нас, «учеников» XXI века, ибо не прожит нами во всей полноте. И еще – потому, что дальнейшая судьба «юноши», его последующее самоопределение по отношению ко Христу – неизвестны. Ведь с другими евангельскими персонажами всё проще: есть апостолы – есть Иуда – есть фарисеи и Пилат – есть более широкий круг «учеников», из них некоторые в определенный момент «отошли от Иисуса и уже не ходили с Ним» (Ин. 6: 66) – есть обратившиеся впоследствии «братья» Его – есть толпа, которая сегодня кричит: «Осанна!» – а завтра: «Распни Его!».

А человек, задавший Христу самый в жизни, получил ответ и теперь не знает, что с ним делать…

Остался ли он на всю жизнь в этой нерешительности? Или запоздало последовал совету и пошел искать Того, Кто сказал: «Раздай всё и следуй за Мной»? Нашел ли он Его? Увидел ли при жизни? Или через годы влился в христианскую общину, обливаясь слезами раскаяния и тоски по Тому, Кого больше никогда не «узнает по плоти» (2 Кор. 5: 16)?

Ответ на эти вопросы – есть. Но узнает его каждый индивидуально, в сокровенной тайне, и передать этот ответ другому невозможно. Я узна ю его тогда, когда пойму: «юноша» – это я, и ответ зависит от того, что я сам сделаю с обращенными ко мне словами моего Бога.

Последуем же туда, где Христос разговаривает с вопрошающим… вместе с евангелистом Марком.

Это неправда, что юноша не знает , чего ему недостает. Но он боится услышать это от Другого

Пылкий юноша падает на колени перед Иисусом, когда Тот уже собирается уходить (см.: Мк. 10: 17). Юноша знает, что сейчас услышит самое главное в своей жизни и что второго шанса не будет. Годами смутный, но мучительный вопрос бродил в его душе, а теперь, при виде Учителя, он вдруг вспыхивает с невероятной остротой и силой. И юноша понимает: он всю жизнь сам себя обманывал. Это неправда, что он не знает , чего ему недостает (ср.: 10: 20). Но он боится услышать это от Другого. Пока Его голос звучал лишь в глубоком сердце, в совести – можно было спрятаться, как некогда Адам в раю (см.: Быт. 3: 10). Но теперь… Услышать – нестерпимо, а промолчать, чтобы не слышать, – более невозможно…

И юноша выпаливает: Учитель благий! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?!

Это обращение – «Учитель благий!» – взывает о милости. «Смилуйся надо мной, Господи, не давай ответа, который я уже знаю; или Сам сделай что-то с моим страхом, с моей нерешительностью; помоги моему недоверию (ведь страх – это недоверие)».

Но Учителя не обманешь, вернее – Он Сам не станет обманывать.

– Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог . Моя благость не сможет избавить тебя от необходимости сделать выбор: это то, что Богу невозможно, – ибо Он этого и не хочет, – а возможно только человеку (ср.: Мк. 10: 27).

– Но помоги мне хоть чем-то! Дай рецепт! Скажи Сам мое «да» вместо меня! Дай мне заповеди, правила, за которые я смогу уцепиться!..

– Хорошо, раз ты хочешь рецептов, Я скажу то, что ты и так знаешь наизусть. Ты ведь сам знаешь заповеди: «не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать» . Так делай – и будешь вполне приличным, хорошим, уважаемым всеми человеком.

– Но Учитель ! Все это я и так сохранил от юности моей .

Юноша не хочет быть приличным, он не хочет быть респектабельным, хотя, вероятно, именно таким его учили быть благопочтенные родители. (Для чего же еще они вкалывали целыми сутками, собирая сыну ?) В молодости хочется предельной правды, истины без компромиссов – «жить не по лжи». А – то, что не может не привлечь Иисуса. Его взгляд ищет в толпе – человека. Который готов отправиться на поиск и пойти в нем до конца, который готов жить , а не «хоронить своих мертвецов» (Мф. 8: 22).

Иисус взглянул на юношу. Встретился с ним взглядом. Проник в его сердечную глубину. И полюбил (Мк. 10: 21).

Иисус любит всегда, но когда Его Любовь встречается с чьим-то ответным взглядом, жаждущим любви, то Любовь эта вспыхивает в сердце самого человека. И начинает жечь его (ср.: Иер. 20: 9) до тех пор, пока человек не даст простор ей, пока не перестанет «удерживать».

– Одного тебе не достает: пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест.

«Одного тебе недостает для того, чтобы Жизнь воссияла в тебе и чтобы заповеди, о которых ты думаешь, что исчерпал их, ты исполнил действительно: всё, что ты считал своим, – отдай другим. Деньги, интересы, таланты, мысли и заботы».

Иисус не говорит: отдай – и останешься ни с чем. Он говорит: отдай – и перестанешь за это цепляться. А сокровище не уйдет от тебя. Оно будет ждать тебя на небесах, если здесь, на земле, ты выберешь крест . Если полюбишь Меня настолько, чтобы идти, «куда бы Я ни пошел» (ср.: Мф. 8: 19; Откр. 14: 4), то увидишь, что небеса с их сокровищами находятся в твоем сердце . Ведь небесные сокровища – это Моя любовь, и она наполняет сердце каждого, кто пошел за Мной. Кто согласился быть со Мной на Моей Голгофе – тот увидит Воскресение своей души.

Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение.

Возможно, читатель с облегчением вздыхает: слава Богу, это ведь не я отошел от Господа, а тот юноша

Возможно, читатель с облегчением вздыхает: слава Богу, это ведь не я отошел, а он; слава Тебе, Господи, что я не такой, как этот юноша, ведь я хожу в храм, причащаюсь, молюсь Тебе, а может, даже пророчествую, изгоняю бесов и многие чудеса творю именем Твоим (ср.: Мф. 7: 22).

Нет. Посмотрев вокруг, Иисус не увидел ни одного человека, готового сделать то, о чем Он просил богатого юношу, и говорит ученикам своим: «Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!»

Это контрольный выстрел. И ученики сражены. Они ужаснулись от слов Его , потому что вдруг осознали, что зов Христа обращен к каждому из них с такой же радикальностью, как и к юноше. Как тяжела любовь Твоя, Господи. «Спаси меня, но только не сейчас!» (блаженный Августин). Дай мне еще пожить с моим богатством.

Но – «до ревности любит Дух, живущий в нас» (Иак. 4: 5), «не отступит от тебя, пока не сокрушит или кости твои, или сердце твое» (Ерм , святой. Пастырь). Иисус снова и снова обращает к тем, кто согласились быть Его учениками, свой зов:

– Дети , поймите, что только узким путем можно войти в Царство. Посмотрите на змей: они сбрасывают кожи, когда те становятся слишком заскорузлыми, а «мы меняем души, не тела» (Н. Гумилев), – душа должна «обновиться, яко орля», стать юной, сильной и прекрасной, как юноша, но для этого надо сбросить приросшую к ней кожаную ризу греха, малодушия, привязанности к своему «я» – главному сокровищу. Как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие!

До этого момента сами апостолы не осознавали, чего потребует от них ученичество в школе Христа. И теперь чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись?

Иисус , опять воззрев на них , – словно желая сказать взглядом больше, чем словами, – говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу .

“Все возможно Богу” – вот самое радикальное из когда-либо сказанного Христом

Вот самое радикальное из когда-либо сказанного Христом. Попробуйте исполнить заповеди – и вы увидите, что это вам невозможно. Когда дошел до этой точки, крепись: избавление близко, но придет, когда не ожидаешь. А каким оно будет – увидишь сам, когда поймешь, что стоит за словами: всё возможно Богу.

Сейчас ты только читаешь о том, как это произошло с кем-то другим. С апостолами, со святыми. Потому что ты еще не раздал, что имеешь, и не пошел «в землю, которую Я укажу тебе» (Быт. 12: 1), без всяких карт, планов и гарантий. Ты сошел с дистанции там же, где богатый юноша.

Но Бог поистине может «сдвинуть тот камень», каким является твое сердце, камень с двери гроба, и вывести оттуда твою душу от смерти в жизнь (Ин. 5: 24).

(Продолжение следует.)

Лк.12:22-34
  И сказал ученикам Своим: посему говорю вам, - не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться: 23 душа больше пищи, и тело - одежды. 24 Посмотрите на воронов: они не сеют, не жнут; нет у них ни хранилищ, ни житниц, и Бог питает их; сколько же вы лучше птиц? 25 Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе роста хотя на один локоть? 26 Итак, если и малейшего сделать не можете, что заботитесь о прочем? 27 Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. 28 Если же траву на поле, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то кольми паче вас, маловеры! 29 Итак, не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь, 30 потому что всего этого ищут люди мира сего; ваш же Отец знает, что вы имеете нужду в том; 31 наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам. 32 Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство. 33 Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает, 34 ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет.

Прочитаем 4Цар. 4:6-7 , чтобы узнать, что же было после того, как пророк Елисей дал женщине совет наполнить все сосуды маслом, чтобы таким образом вернуть долги?

4Цар. 4:6-7 Когда наполнены были сосуды, она сказала сыну своему: подай мне еще сосуд. Он сказал ей: нет более сосудов. И остановилось масло. И пришла она, и пересказала человеку Божию. Он сказал: пойди, продай масло и заплати долги твои; а что останется, тем будешь жить с сыновьями твоими.

Женщина пошла к человеку Божьему, какая, мол, будет дальше инструкция?! Что теперь делать с маслом? Деньги все равно нужно отдавать.

И вот ответ:
Иди, продай масло и заплати долги твои, а что останется, тем будешь жить с сыновьями твоими.

Задача не из легких. Масло все сразу не продашь. Сейчас это сложно сделать, а тогда и подавно. Нужно было лично к каждому потенциальному покупателю прийти и говорить с ним. То есть ей нужно было организовать целое дело со своими детьми. И для чего? Чтобы заплатить долги. Интересный момент. Ведь когда пошло дело, появились деньги, их можно было бы вложить в новое дело, купить что-то, но она так не делает и так не говорит ей делать пророк. Отдай прежде долги! А потом, что останется, потрать на себя, тем будешь жить. Если так не сделать, никакого чуда Божьего не будет. Придет заимодавец и заберет детей.

Итак, эта история показывает, что если законы нарушаются, а в данном случае заимодавец не захотел быть тем, кто прощает долги, у Бога есть чудо для того, чтобы спасти человека от рабства. Вспомните непокорного фараона, который силой удерживал евреев в рабстве. Он нарушал свои же обещания, и у Бога для защиты своего народа нашлось чудо и не одно, чтобы продемонстрировать свою силу и славу. У Бога есть выход, но этот выход будет с твоей максимальной работой, с твоим предпринимательством.

Как вы думаете, что женщина делала потом, после того, как отдала долг? Она ведь открыла в себе предпринимательскую жилку?! Она могла теперь продавать что угодно, так как организовала систему продаж.

С этого можно сделать ещё один вывод. Когда Бог побуждает нас что-то сделать, мы должны проанализировать, что Бог воспитал в нас через это. Это и есть наш главный капитал, наш актив, наше знание, наш опыт. Это те ценности, которые мы приобретаем и когда они у нас есть, Бог не будет давать нам все, что мы захотим. Он будет побуждать нас к тому, чтобы нам самим добиться нужного результата, используя весь опыт, багаж знаний, характер, все те ценности, которые являются отражением Божьего характера в нас. И когда мы так поступаем, мы понимаем, что - Бог наш помощник, Он работает вместе с нами, но исполнять, делать дело мы должны сами, вовлекая при этом ещё и своих детей.

Так было тогда, когда пророки были представителями Бога на земле, так есть и сейчас, когда Церковь представляет Божью власть в этом мире и у нас есть Библия и проповедь для более точного понимания Его Слова. Ничего не изменилось. Бог воспитывает в нас Свой характер и хочет видеть нас предприимчивыми во всей земной жизни.Tim

Евангелие от Луки, глава 18

118 И спросил Его некто из начальствующих: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
19 Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? никто не благ, как только один Бог;
20 знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и матерь твою.
21 Он же сказал: все это сохранил я от юности моей.
22 Услышав это, Иисус сказал ему: еще одного недостает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною.
23 Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат.
24 Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!
25 ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие.
26 Слышавшие сие сказали: кто же может спастись?
27 Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу.

Вопросы на понимание текста

Почему богатому трудно войти в Царство Божие?
Чем плохо сребролюбие?
Чем хороша нестяжательность?
Почему Христос говорит юноше после раздачи имения прийти и следовать за Ним?
Можно ли следовать за Христом, не раздав имения?

Вопросы для связи с жизнью

Хотите ли вы наследовать жизнь вечную?
Спрашивали ли вы у Христа, что вам надо сделать для этого?
Что вы чувствуете, читая ответ Христа богатому юноше?
Что вам нужно сделать, чтобы наследовать жизнь вечную?

Прочтите толкования

Феофилакт Болгарский
Игумен Нектарий Морозов

Блаженный Феофилакт Болгарский

И спросил Его некто из начальствующих: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? никто не благ, как только один Бог; знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и матерь твою. Он же сказал: всё это сохранил я от юности моей. Услышав это, Иисус сказал ему: еще одного недостает тебе: всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною. Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат. Человек сей, по мнению некоторых, был какой-нибудь злой хитрец и искал, как бы уловить Иисуса в словах. Но вероятнее то, что он был сребролюбец, поскольку и Христос обличил его именно таковым. Да и евангелист Марк говорит, что некто, подбежав и пав на колена, спросил Иисуса, и, взглянув на него, Иисус полюбил его (Мк. 10, 17. 21). Итак, человек сей был любостяжателен. К Иисусу приходит он с желанием узнать о вечной жизни. Быть может, и в сем случае он руководился страстью к приобретению. Ибо никто так не желает долгой жизни, как человек любостяжательный. Итак, он думал, что Иисус укажет ему способ, по которому он будет вечно жить, владеть имуществом и таким образом наслаждаться. Но когда Господь сказал, что средство к достижению жизни вечной есть нестяжательность, то он, как бы упрекая себя за вопрос и Иисуса за ответ, отошел. Ибо он нуждался в вечной жизни, потому что имел богатства на много лет. А когда он должен отказаться от имения и жить, по-видимому, в бедности, то что ему за нужда в вечной жизни? - Приходит он к Господу, как просто к человеку и учителю. Поэтому Господь, чтобы показать, что к Нему не должно приходить как просто к человеку, сказал: "никто не благ, как только один Бог". Ты, - говорит, - назвал Меня "благим", к чему же еще прибавил: "учитель"? Кажется, ты принимаешь Меня за одного из многих. Если же так, то Я не благ: ибо из людей собственно никто не благ; благ только один Бог. Поэтому, если хочешь называть Меня благим, называй Меня благим как Бога, а не приходи ко Мне, как просто к человеку. Если же ты считаешь Меня одним из обыкновенных людей, то не называй Меня благим. Ибо один только Бог поистине благ, есть источник благости и начало самоблагостыни. А мы люди, если и бываем добры, то не сами по себе, но по участию в Его благости, имеем доброту смешанную и способную преклоняться на зло. - "Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй" и прочие. Закон запрещает прежде то, во что мы удобнее впадаем, потом уже и то, во что впадают немногие и нечасто: например, прелюбодейство, поскольку оно есть огонь с внешней и внутренней стороны, убийство, поскольку гнев есть великий зверь; а воровство менее важно, и во лжесвидетельство можно нечасто впадать. Поэтому первые преступления запрещаются прежде, так как мы легко впадаем в оные, хотя в других отношениях они и более тяжки. А сии, то есть воровство и лжесвидетельство, Закон поставляет на втором месте, так как оные совершаются не часто и менее важны. Вслед за сими преступлениями Закон поставил грех против родителей. Ибо хотя грех этот и тяжек, но не часто случается, так как не часто и не много, но редко и мало оказывается таких зверообразных людей, чтоб решились оскорблять родителей. - Когда юноша сказал, что он сохранил все это от юности, то Господь предлагает ему верх всего, нестяжательность. Смотри, Законы предписывают истинно христианский образ жизни. "Все, - говорит, - что имеешь, продай". Ибо, если что-нибудь останется, ты, значит, раб того. И "раздай" не родственникам богатым, а "нищим". По моему мнению, и слово "раздай" выражает ту мысль, что расточать имение нужно с рассуждением, а не как попало. Поскольку же при нестяжательности человек должен иметь и все прочие добродетели, постольку Господь сказал: "и следуй за Мною", то есть и во всех прочих отношениях будь Моим учеником, всегда следуй за Мной, а не так, чтобы сегодня следовать, а завтра нет. - Как любостяжательному, начальнику Господь обещал сокровище на небесах, однако ж, он не внял, ибо был рабом своих сокровищ, поэтому и опечалился, услышав, что Господь внушает ему лишение имущества, тогда как он для того и вечной жизни желал, чтоб при большом обилии богатства ему и жить вечно. Скорбь начальника показывает, что он был человек благонамеренный, а не злой хитрец. Ибо из фарисеев никто никогда не печалился, а скорее они ожесточались. Не безызвестно мне, что великий светильник вселенной Златоуст принимал, что юноша сей желал истинной вечной жизни и любил оную, но одержим был сильной страстью, сребролюбием, однако ж не неуместна и предложенная теперь мысль, что он желал вечной жизни, как человек любостяжательный.

Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие. Слышавшие сие сказали: кто же может спастись? Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу. Петр же сказал; вот, мы оставили всё и последовали за Тобою. Он сказал им: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной. После того, как богач, услышав об отречении от богатства, опечалился, Господь чудесным подобием объясняет, как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие. Не сказал Он, что им (богатым) невозможно войти, но трудно. Ибо таковым не невозможно спастись. Раздав богатство, они могут получить небесные блага. Но сделать первое нелегко, потому что богатство связывает крепче клея, и тому, кем оно возобладало, трудно отказаться от него. Ниже Господь объясняет, как это бывает невозможно. Удобнее, - говорит, - верблюду сквозь угольные уши пройти, нежели богатому спастись. Верблюду пройти сквозь игольные уши решительно невозможно, будешь ли разуметь под верблюдом самое животное, или какой-то корабельный толстый канат. Если же удобнее верблюду поместиться в игольные уши, нежели богатому спастись, а первое невозможно, то тем более невозможно спастись богатому. Что же нужно сказать? Прежде всего то, что богатому действительно невозможно спастись. Не говори мне, пожалуй, что такой-то, будучи богат, раздал, что у него было, и спасся. Ибо он спасся не в богатстве, но когда сделался бедным, или спасся как домоправитель, но не как богатый. А иное дело домоправитель, иное богач. Богач сберегает богатство для себя, а домоправителю вверено богатство для других. Поэтому и тот, на которого указываешь, если спасся, то спасся не с богатством, но, как мы сказали, или тем, что отказался от всего, что он имел, или хорошо распоряжался имением, как домоправитель. Потом заметь и то, что богатому невозможно спастись, а имеющему богатство трудно. Господь как бы так говорит: кто одержим богатством, кто находится у него в рабстве и подданстве, тот не спасется; но кто имеет богатство и держит его в своей власти, а не сам у него находится под властью, тому трудно спастись по немощи человеческой. Ибо невозможно не злоупотребить тем, что мы имеем. Поскольку, доколе мы имеем богатство, диавол старается уловить нас, чтоб мы употребляли оное вопреки правилам и закону домоправления, - и трудно бывает избегнуть его сетей. Поэтому бедность доброе дело, и она почти неискусима. "Слышавшие сие сказали: кто же может спастись? Но Он сказал; невозможное человекам возможно Богу". Кто имеет человеческий образ мыслей, то есть увлекается дольним и пристрастен к земному, тому, как сказано, спастись невозможно, а для Бога это возможно; то есть, когда кто будет иметь советником своим Бога и в учители себе возьмет оправдания Божии и заповеди о нищете, и будет призывать Его в помощь, тому возможно будет спастись. Ибо наше дело желать добра, а совершать оное дело Божие. И иначе: если мы, возвысившись над всяким человеческим малодушием относительно богатства, пожелаем даже друзей приобрести себе неправедным богатством, то мы спасемся и провождены будем ими в вечные обители. Ибо лучше, если мы откажемся от всего или, если не откажемся от всего, по крайней мере сделаем бедных соучастниками, и тогда невозможное сделается возможным. Хотя не отказавшись от всего нельзя спастись, но по человеколюбию Божию возможно бывает спастись и в том случае, если несколько частей уделить на действительную пользу. - При этом Петр спрашивает: "вот, мы оставили все" и спрашивает не для себя только, но для утешения всех бедных. Чтобы не одни богатые имели благие надежды получить много, как отказавшиеся от многого, а бедные не имели надежды, как отказавшиеся от малого и посему малую награду заслужившие, для сего Петр спрашивает и слышит в ответ, что и в нынешнем, и будущем веке получит воздаяния всякий, кто бы ни презрел ради Бога свое имение, хотя бы оно было и мало. Ты не на то смотри, что оно мало, но что это малое заключало в себе все средства человека к жизни, и что, как ты надеялся на многое и великое, так он этим немногим и малым надеялся поддержать свою жизнь. Не говорю уже о том, что имеющий малое имеет большую к нему привязанность. Это видно на отцах. Имея одно дитя, они обнаруживают к нему большую привязанность, нежели тогда, когда у них детей бывает больше. Так и бедный, имея один дом и одно поле, сильнее их любит, нежели ты - многие. Если и не так, а у обоих равномерна привязанность, то равно достойно и отречение. Поэтому и в настоящем веке они получают во много раз большее воздаяние, подобно как сии самые апостолы. Ибо каждый из них, оставив хижину, ныне имеет блистательные храмы, поля, приходы, много жен, привязанных к ним горячностью и верой, и вообще все прочее. Да и в будущем веке получат они не множество подобных полей и телесных наград, но вечную жизнь.

Как важно - услышать ответ

Игумен Нектарий (Морозов)

Этот юноша... Или «некто из начальствующих», как именует его апостол Лука... Почему он все-таки подошел ко Христу, с какой целью обратился к Нему? «Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Лк. 18, 18). Разные на этот счет есть толкования, версии, объяснения.

Возможно, что юноша сей и правда хотел узнать, что ему необходимо, чтобы не остаться вне врат Царствия Небесного, не оказаться отлученным от лица Божия. Что может заставить в этом усомниться? Наверное, последующий диалог, в котором Господь напоминает молодому человеку заповеди, коими всяк верующий спасается, а тот, в свою очередь, говорит, что не только знает и помнит эти заповеди, но и неукоснительно исполняет их.

Так и хочется выразить недоумение: зачем же тогда спрашивает, если и ведает, и творит?

Может быть, не буквально он все же эти заповеди исполняет, не без упущений? Или, что еще верней: чувствует, что чего-то еще недостает, что дела его, словно тело без сердца? И потому хочет уточнить, что же это такое, это недостающее? Похоже больше на второе...

И вот задает он свой вопрос. Задает не первому встречному, а Христу. И называет Его при этом «Учителем благим». Вряд ли он на самом деле понимает, Кто перед ним, но одно точно: он верит, что это Тот, Кого должно спросить, у Кого есть ответ.

И слышит ответ, и... отходит с печалью.

Не хочу его судить - и жаль мне его, и просто не до того.

Он поверил в истинность сказанного: «Еще одного недостает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною» (Лк. 18, 22). Потому что если бы не поверил, то обязательно возразил бы, стал спорить, доказывать, настаивать на абсурдности этого наставления и предложения. Не стал. Значит, принял услышанное, не усомнился в нем. Но - отошел. И предельно ясно объясняется, почему: «Потому что был очень богат» (Лк. 18, 23). А кто не знает, как трудно расстаться с богатством? Чем больше оно, тем крепче держится за него человек, точно и правда - в богатстве и жизнь, и самая душа его.

И все же не о юноше как таковом речь. К тому же ведь и не знаем мы: отойти-то он отошел, а кому ведомо - может, после вернулся? И продал, и раздал, и сокровище на небесах стяжал, и за Христом последовал? Вполне такое возможно.

Речь - о нас. Мы ведь тоже много всяких вопросов задаем. И Евангелие читаем, и заповеди знаем, и со святоотеческим наследием, кажется, знакомы не понаслышке. А все равно то и дело ищем ответ: «А как тут поступить? А как здесь? А если так, то как?...». И прочая, прочая...

И вот снова хотелось бы уточнить, как и в отношении юноши евангельского: с какой целью мы спрашиваем - себя, духовника, Бога? Если спрашиваем оттого, что действительно не знаем еще ответа, если ищем пути прямого, верного и не находим, то это одно дело, законен и праведен такой вопрос. Но может быть и по-другому.

Я помню, как часто бывало: приедешь к отцу Кириллу (Павлову), поисповедуешься, а потом - вопросы. Один, другой, третий... И он терпеливо на них отвечает. Отвечает, а потом вдруг вместо ответа - на какой-либо из них - тебя спрашивает:

Ну а ты-то сам что об этом думаешь?

Запнешься на мгновение, задумаешься, а потом и ответишь. Причем как? Дашь ответ единственно возможный и услышишь тут же:

Вот, правильно, правильно ты сказал! И я так думаю!

И хотя ни слова укора, ни взгляда обвиняющего, ни насмешки заслуженной, да сам себя уже простить не можешь; ну чего батюшке голову морочил, чего спрашивал о том, что и так ясно было? Надеялся, что батюшка тебе ответ даст мягче и дипломатичней, чем твоя совесть? Ну вот - дал, мягче и дипломатичней, но в полном с ней согласии. Иди и выполняй.

Так бывает, когда духовника спросил. Хотя, конечно, кто-то и с духовником может поспорить, не принять его слов, но что об этом говорить: если есть духовник, то слушайся его, а если не слушаешься, то, скорее всего, у тебя его уже нет..,

Но вот если и правда нет духовника, если только с самим собой советуешься да к Богу в молитве обращаешься, то опасность смалодушествовать еще больше. Ответ Божий, даже самый явный, можно «не услышать», внушения совести - «не разобрать». И часто так бывает, потому что малодушен и слаб человек.

Только... Только стоит в чем-то одном Господа не послушать... Нет, не так. Не в чем-то одном, а именно в том, что мы сами на данный момент ощущаем как самое важное, самое болезненное. И все - мы уже не можем идти за Ним, как шли до того, это торможение, вынужденная остановка, простой. Остановка и простой в духовной жизни, да и просто в жизни как таковой.

И когда мы видим христианина, который уныл, безрадостен, расслаблен духом донельзя, то, скорее всего, причина именно в этом - в сознательно не услышанном ответе, в попытке обмануть и Господа, и самого себя и в последующем за этим угасании. И когда в подобном состоянии пребываем мы сами, то причина опять-таки та же.

И что особенно опасно: и этого «не заметить», и тут, в отношении немощи своей, спрятать голову по-страусиному в песок. И так, по-страусиному же и жить, превращаясь постепенно лишь в напоминание о себе прежнем.

Лучше уж, столкнувшись с чем-то, что кажется нам не по силам, задавшись вопросом: «Что сделать мне в этой ситуации, чтобы наследовать жизнь вечную?» и, не понеся тяжести ответа, поступить, как юноша евангельский. Отойти с печалью и явственно, честно сказать себе: «Не могу!».
Но только не далеко отойти, а до следующих буквально слов Спасителя: «Невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18, 27). Потому что юноша не знал этой простой и удивительной истины: когда не можешь сделать того, что ожидает от тебя Бог, и это причиняет твоей душе скорбь, то не малодушествуй, не унывай, а открой и немощь, и скорбь свою перед Господом, и Он, если смиришься, все сделает Сам. Может, не сразу, может, придется еще помучиться и потерпеть себя. Но - сделает. И самое главное: следование твое за Ним по-прежнему будет возможно.

Вопросы и толкования подготовила
Татьяна Зайцева